Рассказы Чумы (СИ)

Так было и на этот раз: всю свиту заменяла прислуга Золотого дворца, а в святилище никого, кроме Эвмела, Тарта и Эврифеи, не ожидалось.

Всю дорогу через дубовую рощу к алтарю Тартес страстно желал всё рассказать брату. Однако чем ближе был храм, тем быстрее угасал его пыл.

- Мудрейший...

- Сколько тебе говорить, Тарт, оставь все эти красивые слова для совета. Наедине называй меня по-человечески. Мудрейший, владыка, владетель - если б ты только знал, как тошнит от этого всего.

- Эвмел, послушай. Я хочу кое-что сказать, - архонт глубоко вздохнул, набираясь сил.

- Не нужно благодарностей, - посуровел старший брат. - Запомни, все, что я делаю, направлено на благо нашего великого государства.

Красно-серая дорожка, усыпанная почерневшими листьями вязов, неотвратимо приближалась к концу; уже показалась первая алебастровая статуя Матери. Тарт решился окончательно.

- Я узнал вчера важные новости.

Что-то тихо прошелестело в нескольких ладонях от него, и бронзовый наконечник вонзился в спину правителя. Эвмел пошатнулся. Архонт едва успел подхватить брата.

Белое древко, увенчанное серым утиным оперением, торчало прямо из светлого хитона чуть выше поясницы. Крови не было.

- Стража! - крикнул Тартес. - Сюда!

Сквозь пелену боли Эвмел почувствовал, как задрожали руки брата, укладывая его на мелкий галечник.

Недалеко от входа в святилище зашелестели можжевеловые кусты и тут же успокоились. Неудачливый стрелок, очевидно, бежал.

Удар колокола разрезал сгустившийся душный воздух. Один, другой - всего три раза прозвучал тяжелый медный звон, призывая жителей Атлантиды на свои улицы.

Эвмел все понял.

- Стража! - Тартес беспомощно оглянулся. Он не мог оставить брата одного. Эврифея, должно быть уже внутри храма. Что, если ей тоже угрожает опасность?

- Не... нужно, - негромко, но раздельно произнес правитель, лежавший на боку. - Они далеко и не услышат нас.

Острые камешки больно впивались в тело даже сквозь одежду.

«На опавшей листве лежать гораздо мягче, - мелькнула глупая мысль. - Зря я хотел наказать садовника».

- Отведи меня в святилище, - пересохшие губы слушались плохо. - Мы должны провести церемонию. Если я умру, венок из аврихалька твой.

- Как же... - Тарт наклонился к нему, но не успел возразить - Эвмел перебил его.

- Делай... как я сказал.

* * *

Гадер держал в руке тонкий свиток и перечитывал его снова и снова.

- Ничего не понимаю, - нахмурился он. - Почему церемонию перенесли? О боги, неужели Тарт так ничего и не рассказал?

Выход был один - немедленно ехать в Золотой дворец. Правитель, конечно, не обрадуется его появлению, но он должен как можно скорее узнать о происходящем. На младшего брата, похоже, надежды нет.

Звон колокола застал его возле переправы через последний канал, преграждающий путь к владетелю.

* * *

Медь рассерженно прогудела в последний раз и умолкла. Безликая, безмолвная толпа замерла, точно голодное животное в ожидании человеческого мяса.

Жрец в гиматии из белой струящейся ткани поднял руки вверх.

- Свободные люди! Сколько еще вы хотите терпеть гнёт облечённых властью? Сколько будете гнуть спину, продавая себя за гроши? Сколько собираетесь думать, как прокормить детей, пока чужие столы ломятся от вин и урожая, собранного вашими руками?

Темные потрепанные одежды мужчин из Загорья, бледные хитоны слуг атлантов, зеленые и бирюзовые наряды простых жителей сплелись в единый узор. Измученные мужи, поседевшие старцы, оборванные нищие - все внимали голосу человека, стоявшего над ними.

Не было здесь только золотых и серебряных поясов - богатейшие люди Атлантиды проводили полуденное время в свое удовольствие. Звук колокола встревожил их, и они пытались призвать своих слуг, чтобы те сходили узнать, в чем дело.

Тщетно.

Жрец продолжал:

- Пора сделать нашу страну свободной для всех. Чтобы реки изобилия текли в каждый дом, а золото, заработанное на войне, лилось не только во дворцы архонтов. Скажи, - он ткнул пальцем в изможденного мужчину, стоявшего в первых рядах, - скольких твоих сынов наш владыка отправил умирать в Афины?

- Четверых, - мужчина вытер рукавом пот со лба, покрытого морщинами.

Толпа исступленно взревела.

Глава 39. Орудие смерти

День не задался с вечера.

Накануне позвонили родители, сообщили, что на этой неделе денег, как обычно, выслать не смогут - появились временные финансовые трудности. Мать наказала растянуть имеющуюся наличность дней на пять, отец напоследок подбодрил, отпустив шутку. Но шутки в рот не положишь, а рублей на еду осталось впритык.

И еще - это означало, что Никита не сможет сводить Катерину в ресторан. А ведь он уже почти очаровал девушку - и успел пригласить на романтический ужин.

Теперь же придется либо отменять свидание - что само по себе будет выглядеть довольно убого - либо сильно ужиматься в питании. Ни того, ни другого ему делать не хотелось.

После звонка, испортившего все настроение, уснуть было невозможно. Почти до двух часов ночи Никита увлеченно играл в приставку, и примерно до четырех крутился с боку на бок, безуспешно пытаясь найти решение проблемы.