Рассказы Чумы (СИ)

Я резко снижаюсь и просто камнем падаю на холодный пол, перекатываясь вперед и хватая убегающего за край длинной одежды, еще лежащий на белом мраморе. Раздается оглушающий треск, меня отшвыривает назад, но пальцы крепко сжимают схваченную добычу, и Светлый кубарем летит на меня сверху.

Я сбрасываю его на пол, и мгновенно прижимаюхудую шею ладонью. Гнев, злоба, страх мечутся в нем. Он пинается, царапается, изо всех сил пытаясь вырваться. Напрасно.

- Будешь дергаться, сожгу на месте, - ласково говорю ему. Плененный еще немного для вида сопротивляется, но затем обреченно стихает.

- Вставай, - приподнимаюсь и одновременно выхватываю меч, приставляя к нему. Он осторожно встает и смотрит куда-то за спину.

Скашиваю глаза: несколько выживших несутся сюда. Мысленно ругаюсь, пинком отправляю пойманного вперед. Одной рукой держусь за него, второй прислоняю острое лезвие к горлу спереди.

- Быстро!

Его плечи, поникнув, обвисают. Третьему рангу ни за что не пройти на Четвертый круг, будь у них хоть тысяча уважительных причин, так что на помощь рассчитывать парню не приходится.

Мы (к вящему облегчению) спокойно проходим сквозь невидимый заслон. Лестница никак на меня не реагирует. Отлично - еще никогда так не радовалась своей правоте.

Мимоходом расспрашиваю пленника:

- Заслоны стоят на всех лестницах?

Он меня не понимает сначала, что-то бессвязно мычит в ответ, вроде: «какие заслоны?».

- Та штука, что не дает проходить наверх, - терпеливо объясняю.

Пленник оживляется. Выясняется, что на следующих уровнях никаких преград нет. Дескать, с Пятого ранга Крылатые образуют свою общину, отделенную от нижних чинов.

Замечательно, если, только, конечно, не брешет. Цежу сквозь зубы:

- Проведешь меня, значит. И без шуток, ты помнишь, если что...

Бледное лицо моментально сереет. Не хочет, значит, идти со мной. Правильно - я б тоже на его месте не хотела бы.

Ступени подходят к концу. Я приглаживаю волосы, вкладываю меч в ножны. Смахиваю пятна на одежде, возвращая ей приличествующий вид. Немного видоизменяю крылья - на те, которые носят Крылатые Пятого ранга. Повторяю предупреждение, но, судя по лицу вынужденного спутника, можно было обойтись и без этого.

Пятый круг - множество высоких башен, радующих своими узорчатыми окнами и длинными шпилями. Между ними - висячие мосты, под которыми шумят водопады. Продолжения лестницы пока не видно.

- Веди, - толкаю проводника в бок. Он кивает и молча тащится вперед. Видок у него печальный и очень помятый.

- Сделай лицо попроще, - шиплю на него. - От тебя за версту страхом разит.

Крылатый злобно оглядывается, но, помня сказанные совсем недавно слова, выполняет приказ. Несколько раз сталкиваемся с местными. Они не обращают на нас никакого внимания - очевидно, лихорадка розысков всадницы еще не достигла этого уровня. Один Светлый ненароком толкает меня в плечо, бормочет извинения. Я мило улыбаюсь, и как можно быстрее отделываюсь от болтуна.

Спускаемся с последнего моста - дорога, ведущая к выходу, полностью свободна. Зорко оглядываю пространство вокруг: пусто. Экая самонадеянность. Хотя, чего им боятся, когда везде только свои.

Холодные металлические перила уже близко. Осталось немного, и я буду у цели. Глад должен дождаться меня, просто обязан, после всего, что было устроено ради его спасения.

О Брани я стараюсь просто не думать. Ступаю на первую ступень, и сильный удар откидывает меня прямо на спину. Хорошенько прикладываюсь головой о мрамор. Вот же гаденыш! Так и знала, что соврал!

Вскакиваю на ноги, плюя на осторожность. Меч уже привычно ложится в ладонь. Для начала я пришибу своего пленника - все равно он теперь уже бесполезен. Пусть за этим наблюдает хоть тысяча Крылатых.

Сзади звенит сталь. Еле успеваю отклониться, чтобы нанести ответный выпад. Оборачиваюсь. Бывшая добыча стоит в стороне, мерзко ухмыляясь. А прямо передо мной, расправив четыре крыла, держит в тощих лапах длинный меч ипсилотери Ираг. Позади него торопливо спускаются несколько Светлых.

Бешенство охватывает меня. Я тянусь к своей силе, вызывая всю скопившуюся за долгие годы ненависть и злобу.

Разрушать!

Я призываю её, кричу, желая сейчас, немедленно уничтожить этих ничтожеств, осмелившихся встать на моем пути. Сжечь, растоптать, разорвать, умертвить.

И натыкаюсь на гулкую пустоту.

Глава 66. Создатель

Шкатулка из аврихалька привычно легла в углубление, выдолбленное внутри алтаря.

Эвмел положил захваченный с собой кусок угля на навершие жертвенника и осторожно открыл ларец. Серебряная стрелка указывала ровно на двенадцать часов.

Правитель с содроганием вспомнил то, что случилось в Мисре, когда чуждые силы пытались уничтожить его разум. Как полыхало невыносимым жаром его тело и белое пламя пожирало внутренности. Как стремительно стягивало в тугую пружину мышцы и сгибало кости. Как он очнулся, надломленный, пылающий, и отныне знающий все. Цена была невелика, и Эвмел с радостью уплатил её. Жалеть теперь не о чем.