Рассказы Черной Дыры: Млечный Путь

Проплывал год за годом, пространство исследовалось. Требовалось запоминать местоположения, температуры, составы. А хотелось насладиться свободой, простором, первобытной природой. На это не было времени, потому что нужно жить свое бессмертие. Когда построится прежний мир, тогда и достанутся из периферии и архивов те прекрасные путешествия по просторам. Тогда они обретут беззаботность и чувство бесконечности, которым влечет Вселенная. А пока это пустота, и она несет угрозу, ведь еще недостаточно и базовых представлений, переменные вводятся каждое мгновение, и решение хумансовой задачи ставится под сомнение.

В новом мире нашли сто пятнадцать небольших рингвудитовых океанов. Они манят своей нетронутостью. Хочется в каждом океане взять и испортить первый цельный рингвудит, чтобы им обладать. Хочется присвоить себе все водоемы и назвать в свою честь. Помешал какой-то глубоко спрятанный архивный опыт. Помешал он и А28, при том, что позволив разобрать между собой океаны, имморт еще больше бы укрепило свою позицию лидера. Решение вождя относительно воды стало не эмоциональным, а расчетливым, его поддержало большинство. Цельные рингвудиты А28 разрешило поглощать только из двух океанов, расположенных по центру, чтобы опьяневшим не проплыть к критической температуре ядра и не злоупотреблять при опасных работах в выси.

Имморты решили не разархировать всю информацию сразу, а поберечь энергию до первого хуманса. К тому же здесь состав магмы не идентичен прошлому миру, так что архивы могут даже навредить. Распаковали только А17 и А18. В их памяти сохранилась информация о строении простейшего хуманса.

Настало время выплывать. Двигать на расстоянии вещества на поверхности не получалось, как и в магме. Для этого нужна энергия и уверенность в благоприятных условиях для жизни наверху. О квантовых перемещениях думали, но никто не решился на ядерную трансляцию, так как энергии бы хватило только на одну телепортацию, что приравнивается к чьей-то смерти, хоть и с необходимыми для жизни остальных последствиями. Несмотря на очеловечивание Двадцати Восьми, этот коллектив обладал бессмертием, поэтому поступок А1 был принят за исключение, а не правило. Но кто-то должно было отправиться в высь и далее на поверхность. Архивный опыт, другими словами, интуиция подсказала А28 вызваться самому, а за напарника пришлось голосовать. А17 на этот раз растерялось и медлило с заявлениями. С одной стороны, оно может остаться и в случае смерти вождя занять его место, а с другой, надо было отправляться вместе, демонстрируя смелость и поддержку. На удачу имморта поплыл ядерный поток недовольства А7. Его обвиняли в ношении блокиратора и упрекали в провокации. Двенадцать иммортов из сорока четырех проголосовали за отправку А7, это большинство трансляций, направленных за одного.

Впереди по линии времени пряталось крупное событие, всем хотелось, чтобы оно наступило именно сейчас. Чтобы точка на призрачно ровной полосе отсчитала отрезок, и по ниспадающей время полилось дальше, трезвея от очередного накала. Наступит отрезок стабильности, сменяющий отрезок разрушения, чьего очередь скрытно прятаться позади дуги. Но линия пока что плыла вверх, дразня туманом, скрывающим будущее.

* * *

Чем выше поднимались имморты, тем медленнее плыли потоки магмы, тем слабее А7 и А28 напрягали мышцы, сопротивляясь, чтобы сохранить вектор движения. Угрожающая прохлада обдавала меложе. Трансляции тоже ослабевали в недостатке энергии отправителей и замирающего окружения. Идеальный момент, чтобы тайно выяснить отношения или подумать о вещах и понятиях, подвергающихся осуждению. Еще не построены города, нет бесконечного периферийного шума, нет еды и сменяющихся поколений. Нет потребности тратить энергию на бесконечные сборы неприметных трансляций, уходящих в периферию. Зато с первых мгновений зародились мелкие частные секреты, комом скатывающиеся в глобальный обман. Вселенная сама запутывает, чтобы ее частичка никогда не смогла познать большее. Не дает Она познать частичке и саму себя, чтобы не отделять и не вырывать из себя, пускай, и мешающуюся пылинку. Она единоличница и не терпит конкуренции. Она дарит кажущуюся самостоятельность, чтобы ничто не зарекалось на смешное соперничество. Как только появляется наблюдатель, линия времени обретает вектор, по которому движется чье-то сознание. Все настроено так, что сознание будто обретает волю. Точно все зависит от принятых решений, а не всегда существовало.

— Тебе не доверяют, в том числе и я. Мы плаваем больше тысячи лет, а блокиратора так и не встретили. — Отдалившись от чувствующихся сигналов, чтобы никто, кроме А7, не поймало. — Начало А28. — Скоро начнутся подозрения и в мой адрес. А17 пытается гасить эти настроения на ядре, однако так не будет вечно, ты само понимаешь. Надеюсь, ты догадываешься, почему ты отправилось со мной вдвоем?