Рассказы Черной Дыры: Млечный Путь

— Но как я буду собирать информацию и передавать в хранилище? — Спросило (6)S.

— У тебя сломанный костюм, перемещения не отследят, в скрытом блокираторе тебя не заподозрят, главное не забывай про «слава Радиоактивной Сотне!». Хуманы вымерли, опасаться атомного удара нечего. Придется, конечно, поплавать: половину информации за год будешь архивировать, половину откладывать в открытый канал на архимастера. К нам приплывай раз в век, чтобы не рисковать опытом и поддерживать память питательным хумансом. — Быстроте обработки информации А1 можно было только позавидовать, но это лишь многомиллиардолетний опыт.

— А чем я объясню свои отсутствия? — Не унималось (6)S.

— Сейчас загрузим очень чувствительный опыт твоего похищения кем-нибудь из выси, поверь, такое происходит постоянно, просто обычно преступники все стирают. Неопытное разбойник напало на неопытное молодое. — Убеждало А7.

— Если в твоей плануле окажется больше одного имморта, то просто будете меняться в школе и на цепи, никто не заметит. — Успокаивало А1.

— Я согласно. — (6)S завершило полилог.

— Отдохни пока.

А1 и А7 выплыли из дома, когда вокруг уже суетились остальные другие. Каждое транслировало эмоции счастья, отличающиеся друг от друга объемом, мощностью и степенью. Впрочем, это нюансы. Настоящие мысли были скрыты блокираторами.

(6)S тоже выплыло из дома, желая сделать круг по магме.

Они так слажено работают, как будто у меня блокиратор на их сигналы.

— Плыви свой круг, еще успеешь подумать. — А1 подало сигнал, присоединившись к общей открытой эмоции счастья.

Через год в двухстах метрах от единственного дома уже ожидал небольшой металлический гробик с двумя отверстиями в крышке. С двух внешних сторон, на месте, где должна быть голова, и на месте хвостов, прикреплены гибкие тонкие цепочки. На них (6)S задумано спускать и поднимать к критической температуре.

В это же время завершал свой первый бессознательный и свободный круг долгожданный гость.

Молодого имморта положили в металлический короб и поплыли вниз, к ядру, к 2950 °C, к 3000 °C.

Глава 7

Родильные опытницы в городе А — самые приятные здания. Они украшены сюжетами об истории строительства хумансовых хранилищ: как имморты строили осмиевые трубы в утепленных костюмах с остывающей от температуры меложи магмой внутри, как строили хранилища, как в первое хранилище потек чистый хуманс и другие чужие ностальгические моменты. Надежда, любовь, забота — скорее хумановые эмоции, но, тем не менее, понятные иммортам, транслировались на зданиях.

Что происходило внутри, никто не вещало и не могло почувствовать, скорее всего, что-то волшебное.

(6)S не боялось перерождаться, оно никогда не встречало опыт саёмого перерождения в планулу. Наверху транслировали о торжественности момента, о долге перед Магмой. В приятном волнении молодое имморт погружалось все ниже и ниже. Температура повышалась, твердая меложа едва ощущала дискомфорт. На отметке 2940 °C сенсо 6(S) начало передавать новое ощущение — сигнал боли.

Неужели боль хуманов также реальна, как я само? Неужели поэты не придумали боль и чувство близкой смерти? Это ведь просто очень сильные ощущения. Неужели мое сенсо не может справиться с их обработкой. Неужели они так много занимают. Боль — это отсутствие пустоты в сознании, сигнал, что место в сенсо кончилось? Плавление. От пушек плавления тоже бывает боль? Я не могу управлять хвостами и щупальцами, где они? Где я? Боль. Опыта боли хватит на несколько иоттабайтов, почему ее не копируют. Ни одна трансляция театра не сравнится с реальной болью. Как я сюда попало? Что было? Кто я?

* * *

Все квантовые адепты собрались у большого яичного домика. А1 и А7 с напускной гордостью вытягивали ящик с планулой, на самом деле чувствуя тревожную ответственность перед остальными. Щупальца предательски тряслись, и ни один блокиратор бы не скрыл этого.

— Рингвудиты последние года были ни к чему. — Шутливо транслировало А7, передавая механическую работу кому-то из Двадцати восьми, в аффекте не понимая кому.

А1 продолжало тянуть, не почувствовав, что А7 уже заменили А19 и А28. Все ядерное и, возможно, периферийное внимание главных похитителей было направлено на короб.