Рассказы Черной Дыры: Млечный Путь

На всех экранах планет заселенных галактик, во всех странах, городах и других административных делениях показывали обратный отсчет. Появится слово «Пуск!» на всех языках вселенной, и через год по ядерному времени все настоящее удалится. Людей ждет год вечного праздника и наслаждения жизнью, отсутствия забот и безопасности. Все тайные желания и особенности психики и воспитания реализуются. Точка сохранения через пять секунд активируется. Все, что будет после — не важно. Против медленной бесконечности на Земле Один сгорит время ошибочной реальности. Наступит судный год. Люди опытным путем узнают причины возникновения культуры и ее падения, инстинктивные правила социума, истинные желания и неприкрытые потребности, эволюционные порицающиеся черты и многое другое, связанное с человеком. Жаль, что будет не с кем поделиться, но это и является одним из основных правил опыта: отсутствие наблюдателя.

Впрочем, есть и те, кто не верят в успех запуска или те, кто не верит в закрытие петли времени и дальнейшее удаление. Уже много сотен лет назад они расселились в окраинных галактиках и сейчас с нетерпением наблюдают за судьбой Вселенной. Последние эмигранты расселяют планеты, на которых собираются работать, строить и развиваться. Лоя очень бы хотела оказаться среди них, но попасть в галактоид можно только на правах жены эмигранта.

Несмотря на всеобщую договоренность поддерживать беспреступность на прогрессивных планетах, то есть таких, где верят в Бога и миссию, многие опасаются за свою жизнь. Лоя и Дос договорились сохранить жизнь сына во что бы то ни стало. Они не случайно выбрали жилище на нижнем этаже под зимой. Вряд ли кто-нибудь туда додумается добраться со злым умыслом. А если начнется межпланетная атака, то они либо мгновенно взорвутся, что равносильно их исчезновению через год, или до них не дойдет взрывная волна.

«Пять, четыре, три, два, один, пуск!» Картинка сменилась на голограмму темной планеты, окруженной занавесом и кольцами черного мусора, рядом крутилась надпись «2093 год/307 лет до колонизации Земли Четыре».

Голос повторял торжественную речь: «Через один год ракета долетит до Земли и для человечества наступят светлые времена!». И все в этом духе.

— Забыл сказать, что мы пустышки. — Дос услышал тихое возмущенное рычание от какого-то пожилого профессора в очках. Этот самоубийца готовится умереть в мучениях. Он вышел под лучи Звезды в одном тюрбане и очках, не подумав о средствах защиты. На нем не было защитной вуали, на кисти и ноги попадал обжигающий свет. Профессоры университета не имеют права состоять в звездных сектах и показательно загорать под смертельными лучами. Какой пример он показывает?

— Вы что не верите в Бога? Вы же занимаетесь космическими науками. — Сделал замечание Дос. Профессор удалился, как будто ничего не услышал. Лоя задумчиво посмотрела ему вслед, как будто узнала. Другие не замечали такого странного наряда прохожего, все внимание сосредоточив на торжественном пуске. Ракета показалась в небе полосой черного дыма и через секунду рассеялась, будто ничего и не было.

— Он у тебя что-то преподавал? — Спросила Лоя мужа, держась за огромный живот.

— Улетела. Да, он странный. Преподавал древние языки. А ты что, его знаешь? — Дос обнимал жену с улыбкой, любуясь желтым небом. Это небо он видит в последний раз. В последний раз дышит не из трубки-фильтра. В последний раз трогает живую растительность. В последний раз видит так далеко. Еще минута, ладно, две. Пожалуйста, две. И они вдвоем уйдут к себе в убежище, иногда разбавляя рутину походами к знакомым на нижних этажах.

— Ой! Больно! Кажется, началось! — Лоя села на зеленую траву, обнажив белые ноги. Ее лицо сжалось горизонтальными складками на глазах, щеках и рту. После первой схватки она сняла очки и оставила голову под одной вуалью.

— Что? Как началось? — Дос растерялся из-за предстоящей давки и в тоже время обрадовался приближению своей мечты, Земля родится точно в день отправки ракеты на Землю Один. — Крыша, нужна крыша. — Денис взял под руки жену и потащил под ближайший навес. Он прогнал прячущихся подростков, объясняя свою бесцеремонность положением жены.