Рассказы. Часть 1

Фигура снова зашевелилась, и, развернувшись, шагнула в ее сторону. Чем ближе она подходила к огню, тем лучше Жан удавалось разглядеть ее, и, вскоре она поняла, что ее спаситель — женщина.

Вслед за ней, на поляне начали появляться другие.

Одна вышла из за дерева, другая появилась из кустов. Жан почувствовала движение справа, и, посмотрев туда, увидела четвертую женщину. Услышав рычание за спиной, она обернулась и ахнула от увиденного. К ней приближалось какое-то существо (она все же надеялась, что оно двигается не к ней, а к Потрошителю), голова его была абсолютно гладкой и в ней бликовал свет костра, как будто существо было скальпировано, плоть с одной стороны спины была обнажена, и, прежде чем отвернуться, Жан удалось разглядеть изогнутые ребра.

Прямо перед ней стояло пять фигур, и в свете костра она могла видеть их достаточно ясно.

Она смотрела на них…

И снова вошла в состояние наблюдателя. Снова картина предстала перед ней так, будто она смотрит кинофильм.

У той, что бросила камень, на месте левого глаза зияла черная дыра, и героиня фильма, который «смотрела» Жан, поразилась тому, как ей удалось так метко попасть в голову Потрошителя, имея всего лишь один глаз.

А еще более удивительным для нее оказалось то, что она была похожа на мертвеца. Вернее сказать, она и была мертвецом. Огромная связка кишок свисала из ее вспоротого живота и болталась между ног, словно набедренная повязка у индейцев. Правая нога по колено была обглодана до кости. Что это? Работа той самой стаи койотов, про которую говорил Потрошитель?

Как она может ходить?

Как все они могут ходить?

Та, что, очевидно, была самой первой жертвой, вообще практически не имела мяса на ногах. Должно быть, стая хорошо попировала над ней. Одна рука полностью отсутствовала. На другой, начиная с локтя и ниже, оставались только лишь кости. Те немногочисленные места, на которых еще оставалась плоть, были полностью прогнившими. Грудная клетка в правой части была взломана. Сквозь решетку ребер можно было разглядеть сморщенные легкие. На лице не было ни глаз, ни носа, ни губ, и оно застыло, будто в страшной ухмылке. Девушка, прикованная к дереву, попробовала улыбнуться ей, но та никак не среагировала на улыбку. Еще бы. Как она может видеть?

Как она может ходить?

У одной из них сохранились оба глаза. Но, почему-то они были неестественно широко раскрыты, и выглядели остекленевшими.

У нее не было век, вот в чем дело. Должно быть, Потрошитель отрезал их. И грудь тоже. Там где должны были находиться груди, зияли мясистые черные круги. И она так же вся была объедена койотами.

Девушка рядом с ней, казалось, была практически без кожи. Неужели он содрал ее с нее? Она была вся черной, за исключением белизны зубов и сотни каких-то белых вещей, которыми вся она была покрыта, словно ее обсыпали рисом. Но этот рис двигался. Что это? Личинки?

Последняя из пяти девушек, находящихся впереди, тоже была вся черная. Но у нее не была содрана кожа, она была сожжена. Все ее тело было покрыто страшными ожогами и шрамами, из которых стекала слизь, мерцая в свете костра. Она лишь отдаленно напоминала человека, походя более на глиняную фигурку, которую слепил ребенок и забыл добавить ей пальцы на руках и ногах, грудь, нос и уши, а чтобы сделать глаза просто проделал пальцами дырки. При движении, ее кожа издавала звуки похожие на те, которые издает бумага, когда ее мнут.

«Ну и компания», — подумала прикованная наручниками девушка.

Она размышляла о том, додумается ли кто-нибудь из них достать из кармана Потрошителя ключ от наручников и освободить ее.

Она сомневалась.

Казалось, что они даже не замечают ее присутствия, а двигаются только к одной цели — к Потрошителю.

Тем временем, он пришел в себя, и, поняв, что происходит вокруг, неистово закричал. Этот крик снова вернул Жан в реальность, и теперь она, прикованная наручниками к дереву, старалась хоть немного отойти от него, но это оказалось невозможно. Голые мертвые девушки приближались. Жан почувствовала невероятный прилив ужаса и отвращения… Но к этим чувствам примешивалось еще одно — надежда.

Без сомнений, все они были его жертвами.

И пришел час расплаты.

Он продолжал кричать, и Жан посмотрела в его сторону. Он стоял на четвереньках. Скальпированная девушка приблизилась к нему, и, опустившись на колени, зажала в своих руках его голову и принялась кусать ее. Жан услышала мокрый, чавкающий звук, когда та содрала оттуда кусок кожи вместе с волосами.