Рассказы

— А костер можно развести?

— Валяйте. Только чтоб пожару не наделать!

Шурка немного ожил: ну, раз приехали, хоть у костра посидеть! — и побежал собирать щепочки.

Запылал костер. Шурка достал из своего рюкзака куски колбасы, насадил на палочку и сунул в огонь. Огонь облизал колбасу, она зашипела, затрещала, сразу покрылась копотью. Шурка вынул ее, попробовал: очень здорово, хоть и горчит. Но зато даже не похожа вкусом на колбасу! Глядя на него, остальные ребята тоже начали печь: кто колбасу, кто хлеб, кто сыр…

Стемнело. Дед тоже сидел у костра на полене и сшивал какой-то ремень. Ерш присматривался и вел с дедом разговор:

— И я так умею!

— Ну?

— Умею! Вы думаете, не сумею?

— Да брось.

Никуля, таинственно появившись откуда-то из темноты, на минуту отозвал Ерша.

— Мы сейчас пойдем на разведку. Я и Лелик… Пойдем как будто спать, а сами обследуем, какая у них тут картошка, морковка растет. Тут горох есть! А вы деда заговаривайте…

— Ладно, — сказал Ерш.

Он отошел к догорающему костру, и Шурка, лежа в сарае на шуршащем сене, услышал его голос:

— Дедушка, вы б какую-нибудь сказку рассказали…

Сено не было душистым, как ожидал Шурка, пожалуй, от него даже пахло пылью. За стеной фыркала и равнодушно жевала лошадь, а снаружи в открытую дверь доносился голос деда:

— Значит, пошли они, кобель и медведь, вместе. Глядь, навстречу им жеребец. Медведь давай землю лапами рыть, а сам спрашивает: «Кобель, кобель?» — «Чего?» — «Глянь на меня — глаза красные?» Кобель говорит: «Красные!» Медведь еще сердитее землю рвет: «А что — шерсть взъерошилась?»— «Взъерошилась!» — «А хвост поднялся?» — «Поднялся!» Тут медведь налетел на жеребца — в клочки порвал!

Калина захохотал. Видно, сказка ему нравилась.

…Проснулся Шурка оттого, что кто-то толкал его в бок.

— Шурка… слышишь?.. Шурк…

— Чего? — спросонья не понял Шурка.

— На. — Никуля сунул ему в руку что-то мокрое.

— Что это?

— Морковки!

Шурка, не открывая глаза, сжевал зеленые, горькие, все в песке хвостики моркови и опять заснул под шепот Никули и Калины.

— Ну и морковь! — говорил Калина. — Мелкая какая, она бы большая выросла!..

— Так тогда нас здесь уже не будет! — отвечал Никуля. — Были б яблоки, за яблоками б полезли. А то зачем же мы ехали?

3

Когда Шурка открыл глаза, было уже совсем светло. Очень громко чирикали воробьи — все разом. Видно, они отдохнули за ночь и сейчас старались вовсю. Электросигналы спали или делали вид, что спят, потому что снаружи дед разговаривал с учительницей.

— Без всякого сомнения! — говорил дед, — Все будет в порядке. Ребята они смирные. Я за ними присмотрю.

— Так я буду на вас надеяться, — сказала учительница и, видимо, ушла.

Шурка подождал немного, отряхнул куртку и вышел из сарая. Солнце только еще вставало и было такое красное, что смотри на него сколько хочешь простым глазом. Трава была сплошь покрыта росой, даже на вид холодной.

Поднимался синий дымок от костра, над которым висело закопченное ведро. В ведре что-то булькало и бурлило.

Дед сидел на чурбаке и ковырял свой ремень.

— С добрым утром! — сказал Шурка. Дед подумал и ответил:

— И вас также… Встаете, значит? Валяй, валяй! Вон уже каша всем готова. Только ты вот что… Иди-ка сядь сюда. Чего скажу.

Шурка с опаской присел на краешек чурбака, догадываясь, о чем скажет дед.

— Тут учительница ваша приходила. Я уж ей не стал жаловаться, но только это не дело — по ночам моркву топтать. Это как называется? Озорство, больше ничего. За вас совестно. Ай вы зеленой морквы не видали? Да я вам спелой принесу. Хоть ведро — ешьте…

— Это не мы…

— Брось… Так вот и передай своим друзьям.

Шурка пошел в сарай. Оказалось, что электросигналы все проснулись и с интересом глядели на Шурку.

— Ну как? — спросил Никуля.

— Подъем! — сказал Шурка. — Старик уже кашу сварил.

— Уже сварил! — обрадовался Калина. — Это хорошо! Молодец дед! О чем вы с ним толковали?

— За морковь ругается, — сказал Шурка. — Говорит, наверное, моркови в жизни не видали, голодные… Обещал сегодня нам принести полное ведро, чтоб мы могли наесться хоть раз в жизни.

— А зачем она нам, — буркнул Калина. — Я ее не люблю. Особенно, когда она еще не выросла…

— А чего ж вы ее рвали? — спросил Шурка.

— А как же? — удивился Никуля. — Мы ж договаривались, чтоб все рвать: картошку там, морковку… Я ее не люблю… Только раз договаривались, ничего не поделаешь.

— Давайте сегодня день получше поработаем, чтоб дед не обижался за морковь! — предложил Ерш. — Прополем ему его огород. Сколько мы там сорвали — пустяк! Еще вырастет. Поработаем, значит, сегодня?

Пока они ели кашу, явился вчерашний дядька с чапаевскими усами. Он нес на плече шесть тяпок.

— Налетай! — сказал он, свалив их на землю. — Бери по штуке! Это вам орудия производства. Сейчас я вас разведу по местам. Айда за мной! Один останется тут — деду помогать!