Рассказы

– С молоком, – добавила Мишель, садясь рядом с ней и закутывая ее в свое одеяло.

Адриана положила голову Мишель на плечо, проведя носом по ее голой шее, отчего Мишель невольно замерла. Бобби поставил кофеварку на плиту, достал из холодильника пакет молока, из шкафчика на стене сахарницу, подождал необходимое время, снял кофеварку с огня и уже разливал кофе по чашкам, когда поднял голову, желая узнать, что делают его подруги. И увидел, что они целовались.

– Мне достаточно, – голос Адрианы вывел его из оцепенения.

– Ой, – сказал Бобби и отлил немного кофе из ее чашки, освобождая место для молока.

– Я просто не ожидал, что вы станете прямо здесь целоваться, – добавил он смущенно.

– Мы тоже не ожидали, – ответила ему Мишель.

– Совершенно, – вторила ей Адриана, ведя ладонью по губам.

Вечером Мишель решила прогуляться.

– Можно мы пойдем с тобой? – осторожно спросил Бобби.

– Я хочу побыть одна, – ласково попросила она. – Только я и я.

– Ты принесешь нам печенья? – спросил он.

– С корицей?

– Да.

– Принесу.

Октябрьский воздух был свеж и морозен. Она ощущала холод кончиками пальцев, на которых по обыкновению не было перчаток. Сунув руки в карманы пальто и подняв воротник, Мишель продолжила бодро идти по длинной безлюдной улице, украшенной растущими вдоль голыми черными деревьями словно из мультика Тима Бертона. Вдоволь нагулявшись и уже возвращаясь, она вспомнила о печенье с корицей, и зашла в супермаркет по пути. Но не успела подойти к стойке с кондитерскими изделиями, как высокий мужчина в куртке, снял с полки последнюю упаковку. Обрадовавшись одному только виду печенья у него в руках, Мишель нашла администратора зала и спросила, есть ли еще такое печенье.

– Все, что у нас было, лежало на полке, – неумолимо ответила та.

– Вы могли бы посмотреть на складе, может, там затерялась среди коробок нечаянно еще одна упаковка? – исключительно вежливо попросила Мишель. Ей очень нужно было это печенье.

– Вы за кого меня принимаете? – возмутилась администратор. Наверное, у нее был тяжелый день, но реагировала она на вежливую просьбу Мишель нестерпимо грубо. – И что вы имеете в виду, под «затерялась»? У нас ничего не теряется! – отрезала она.

Мишель замерла на месте, не находя в себе сил сдержать слезы. Они покатились у нее по щекам, будучи определенно солеными на вкус, если попробовать. Мишель во все глаза смотрела на женщину, гадая, что же надо чувствовать внутри, чтобы грубить первому попавшемуся под руку человеку, который к тому же совершенно доброжелательно к тебе настроен. Отшатнувшись от женщины, Мишель вышла из магазина на улицу. Холодный ветер ласково порхнул ей в лицо, и она немного успокоилась.

– Печенье, – пробормотала она и огляделась.

В Болотах был только один небольшой магазинчик. Мишель пошла на вокзал, села в первый попавшийся поезд и отправилась на поиски печенья. Когда она не вернулась домой в десять вечера, Бобби забеспокоился. А в двенадцать стал атаковать ее мобильник звонками. Наконец, Мишель взяла трубку. Бобби слышал шум поезда, а еще слышал, как кто-то играл на гитаре и довольно сносно пел.

– Мишель, ты где? – взволнованно спросил он.

– Ээээ… Сложно сказать, где-то между Бауэрсдорф и Вилльмерсдорф, – ответила Мишель.

Голос ее звучал уверенно, чуть насмешливо как всегда и ласково. Скорее всего, с ней было все в порядке.

– Ты в поезде? – догадался он.

– Еще в каком! В самом настоящем поезде! – подтвердила Мишель.

– Что ты там делаешь? – спросил Бобби и сглотнул. Если Мишель, ни с того ни с сего, была в поезде, значит что-то случилось.

– Еду за печеньем для тебя и Адрианы, – последовал ответ.

– Мы уже попили чаю перед сном, можем обойтись и без печенья.

– Не говори мне этого! – запротестовала Мишель. – Не говори! Скажите, что очень ждете меня дома вместе с печеньем.

Шум в трубке затих и Бобби расслышал название станции, произнесенное машинистом.

– Почему ты не выходишь? – спросил он упавшим голосом.

– Мы с Хавьером поем песни. Он удивительно играет на гитаре. Я так люблю гитару, ты же знаешь.

– Мишель, Рюдерсдорф – это же сотня километров от Западных Болот.

– Будем надеяться, здесь есть печенье.

– Мы очень тебя ждем, – проговорил Бобби в уже умерший телефон. Мишель повесила трубку.

– Где она? – спросила Адриана, наматывая прядь своих каштановых волос на палец.

– В Рюдерсдорфе, – ответил он потухшим голосом.

Утром Мишель вернулась. Она стояла перед дверью, мокрая насквозь, ее трясло, зуб на зуб не попадал. В руках у нее была оранжевая пачка любимого печенья Адрианы с корицей. Когда Бобби в ответ на ее звонок открыл дверь и увидел ее перед собой, он несколько мгновений совершенно не мог прийти в себя.

– Ты мокрая, – наконец, сказал он.

– Абсолютно, – согласилась с ним Мишель, делая несмелый шаг в холл. На полу тут же образовалась грязная и несколько вонючая лужица.

Бобби выглянул на улицу, посмотрел на небо, но не увидел там ни капли дождя.

– Где ты нашла столько воды? – спросил он.