Читаем Рассказы полностью

Товарищи женщины, дамы и девушки! Назад! Вы уже доказали, вы можете лечить, чинить потолки, собирать аппараты, прокладывать кабель. Хватит! Назад! Обратно! В поликлиниках женщины, в гостиницах женщины, в цехах женщины. Где же прячутся эти бездельники? Она ведет хозяйство, она прописывает мужа и сидит в техническом совете. Она и взрослеет раньше и живет дольше. У нас в новых районах одни старушки, где же старики?.. А вот бездельничать не надо, будем долго жить. Пьем, курим, играем в домино, об'едаемся, валяемся на диванах, а потом к ним же в претензии - мало живем. Морщины в тридцать, мешки у глаз в тридцать пять, животы в сорок. Кто нами может быть доволен? Только добровольцы. Лев пробегает в день по пустыне сотни километров. А волк? Все носятся по пустыне, ищут еду. Поел лежи. А у нас поел - лежи, не успел - лежи... У льва есть мешки под глазами? Имей он брюхо, от него бы сбежала самая унылая, самая дряхлая лань.

Они, конечно, зарабатывают больше нас, наши женщины, с этим мы уже смирились. Они выглядят лучше, с этим мы тоже смирились. Они одеваются красивее. Сейчас мы пытаемся что-то предпринять - надо, кружевные воротнички, броши на шее... Но куда?! С лысиной на голове и брошью на шее далеко не уйдешь. А какие у нас походки от долгого лежания на диванах и сидения в кресах на работе?! Вы видели эти зады, черпающие землю?.. А зубы от курения, потребления соленого, сладкого, горького и противного. А глаза, в которых отражается только потолок.

Наши милые дамы, наше чудо, наше украшение. Вставать рано, собирать детей и этого типа на работу. Самой на бегу проглотить маленький кусочек, успеть причесаться, кое-что набросать на лицо. Прийти на работу и выглядеть. И в обед занять очередь в четырех местах и все успеть. И прибежать домой, накормить детей и этого типа. И бежать, и вытирать, и шить, и починять. А утром будильник только для тебя. Для тебя будильник, как для тебя огонь плиты, для тебя толпа и давка, для тебя слова, шипящие сзади. А ты поправишь прядку и бегом. И любят тебя как раз не за это: К этому привыкли. Любят за другое - за кожу твою, ресницы твои, за губы, и слабость, и нежность твою. И тебе еще надо умудриться, пробегая в день пятьдесят километров, остаться слабой. И ты умудряешься: Пойди пойми, что главное. И я тебя люблю за все. Только прошу, остановись на бегу - на работе, дома, встань спокойно, посмотри в зеркало, поправь что-то в лице. Чуть сделай губы, чуть глаза, реснички вперед и наверх, покачайся на красивых ногах и опять... А мы ждем тебя. Ждем всюду. С букетом и без. Со словами и молча. На углу и дома. Приходи! И в дождь и в снег... И не все ли равно!..

Короткие рассказы.

Бабочка вылетела из кармана, летучая мышь из рукава - давно не одевал этот костюм.

Шли две женщины навстречу. Одна озабоченная, другая озадаченная.

- Чем вы озабочены? - Спросили люди озабоченную женщину.

- Я на рынок.

- А чем вы озадачены? - Спросили озадаченную женщину.

- А я с рынка.

Тот помер, не найдя смысла в жизни. А тот помер, найдя смысл в жизни. А тот помер, не ища смысла в жизни. А этот вообще еще живет. Надо бы с ним поговорить.

Ну приспособился народ! Ну публика вертится! Едят то, чего нет в меню. Носят то, чего нет в магазинах. Угощают тем, чего не достать. Говорят то, о чем не слышали. Читают то, чего еще не писали. Получают 120 - тратят 250. Граждане воруют - страна богатеет. В драке не выручат - в войне победят.

Что ты мне все молодежь, молодежь! Да если мы захотим то молодежи вообще не будет.

Пассажиров с билетами на львов, рейс 7704 просят вообще уйти из аэропорта!

Давайте об'единим наши праздники.

И что смешно - министр мясной и молочной промышленности есть и очень хорошо выглядит. И что главное - мясная и молочная промышленность есть, мы ее видим и запах ее чувствуем. Это свои, и, что самое главное, - продукции выпускается в 5 раз больше, чем в 40-м году. И что очень главное действительно расширен ассортимент, и, в общем, в очень удобной упаковке. Все это действительно существует, что бы там ни говорили. Просто чтобы это увидеть, нужно попасть к ним внутрь. Они внутри, видимо, все это производят и, видимо, там же все это и потребляют. У них об'ем продукции возрастает, значит, и возрастает потребление ими же. И нам всем, стоящим тут же, у забора, остается поздравить их во главе с министром, пожелать дальнейших успехов им и их семьям, и спросить: Не нужны ли им артисты, буквально 6 человек, для праздников. У них сегодня внутри музыка, из-за забора слышны речи, видны флаги - там их день. И мы, конечно, из последних сил можем окружить себя забором и праздновать свой день: Приятного аппетита. Но давайте об'единим наши праздники, и вы не будете выглядеть так одиноко, пробираясь с работы домой и прижимая к груди сумочку с образцами возросшей продукции и расширенного ассортимента.

Как делается телевидение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза