Рассказы (-)

Островитяне почтительно снимали перед ним шляпы, а он снисходительно кивал им головою, направляясь к костру, где сидел мичман.

- Это ваш староста? - спросил Гвоздев у Густа.

- Та, эта. Покатый человек. Самый покатый на острове, - сказал Густ и, как показалось мичману, не очень доброжелательно посмотрел на подходившего. - Его зовут Ванаг, косподин Ванаг.

Еще за несколько шагов староста снял шапку, придал своему лицу горестное выражение и стал покачивать головой.

- Какое несчастье! Какое несчастье! - Он бойко и почти без акцента говорил по-русски. - Я надеюсь, господин офицер, наши люди оказали помощь?

Ванаг понравился мичману гораздо меньше, чем белокурый гигант Густ, несмотря на то, что староста весь был радушие и приветливость. Он сейчас же приказал везти раненых в деревню. На телегах у него оказался свежий хлеб, сало и водка. Он сам проследил, чтобы все было сейчас же передано коку и баталеру по списку, и, ласково улыбаясь, попросил, чтобы мичман выдал ему квитанцию. Он готов поделиться последним, но все же надеется, что адмиралтейств-коллегия возместит ему расходы, потому что он человек бедный. Чернила и пучок гусиных перьев староста предусмотрительно привез с собою.

Мичман сейчас же выдал квитанцию.

Смеркалось, матросы с ног валились от усталости, и мичман приказал им отправиться на отдых в деревню, вызвав предварительно десять добровольцев, которые остались бы здесь вместе с ним, чтобы охранять спасенное, а с рассветом попытаться снять с бригантины остальное имущество. Ермаков и Петров вызвались остаться, но мичман отправил их в деревню старшими по команде. Князь не пожелал перебираться в избу и обосновался в палатке, где ему действительно было довольно удобно.

Матросы двинулись за старостой. К мичману подошел Ермаков.

- Капитона Ивановича море тоже отдало, - сказал он. - Нашел его, отнес к остальным.

И он подвел мичмана к четырем телам, лежавшим на песке.

Это были двое из трех утонувших матросов и боцман. Несколько в стороне лежал мертвый Пеппергорн, прикрытый черным плащом. Склонив головы, молча постояли мичман и Ермаков возле утонувших.

"Сейчас фонарь вам засвечу, кушать не желаете ли?" - вспомнил мичман, как старался уважительно смягчить свой голос старый служака, отводя его в карцер по приказанию Пеппергорна. Слезы навернулись на глава мичману, и он ощупал в кармане маленький узелок, врученный ему на хранение боцманом...

6. КНЯЗЬ СДАЕТСЯ НА КАПИТУЛЯЦИЮ

Отправив Ермакова и распределив дежурства часовых, мичман снова сел у костра и задумался.

Было уже темно, море шумело где-то недалеко, но уже не так яростно, а ветер с наступлением темноты совсем стих. От дюн тянуло теплом. На темном небе мерцали звезды.

Мичман, сидя на берегу пустынного острова у остатков разбитого судна, подле трупов своих погибших товарищей, подумал, что всего только вчера в это время он ходил по полуюту "Принцессы Анны", могучий боцман был жив и здоров, а несчастный Пеппергорн попивал романею с капитаном... Гвоздев тяжело и прерывисто вздохнул. Потом мысли его перешли на капитана. Вправду ли он страдает или притворяется? Шут его знает!.. Лежит в палатке и охает на всю окрестность... И чего он так свой кафтан бережет?

Пораздумав, Гвоздев пришел к заключению, что между падением в море шкатулки с корабельною казною и набитыми карманами капитанского кафтана существует прямая связь.

Сколько испытаний свалилось на него за такой короткий срок!

Он не мог допустить, чтобы лентяй, погубивший судно и людей, еще вдобавок ограбил казну. Надо непременно заставить его вернуть спрятанные червонцы. Но как это сделать? Хорошо еще, что князь решил остаться здесь, а не убрался в деревню, где он мог бы легко схоронить деньги. Впрочем, и сейчас ему нетрудно отпереться. Чем докажешь, что они - казенные деньги, а не собственные?

Между тем Борода-Капустин, расхворавшийся всерьез, лежал под несколькими одеялами, привезенными Ванагом, но в плохо просохшей одежде. Однако стонал и охал он не столько от нездоровья, сколько от недобрых предчувствий, осаждавших его пылающий мозг.

В деревню он не поехал, опасаясь, что матросы или же островитяне, заметив набитые золотом карманы, ограбят его и убьют. Но, с другой стороны, там он, может быть, сумел бы припрятать деньги и переодеться в сухое. Здесь же, на пустынной отмели, на глазах у десятков людей что ему делать со своими раздутыми, позвякивающими карманами? Да это еще цветики, опасения сегодняшние, а что будет с ним дальше? Как взглянет прокурор адмиралтейств-коллегий на крушение? Хорошо, коли разжалуют, а то могут и казнить... И князь застонал еще пуще и заворочался.

В палатку вошел Гвоздев и сел на свою койку, устроенную рядом с капитанской. Он поправил свечу в фонаре и повернул его так, чтобы осветить лицо князя.

- Ох... Кто там еще?.. Свет убери, - простонал князь.

- Это я, сударь, и свет я не уберу, - твердо и многозначительно сказал Гвоздев.

- Как это?.. Ты что же это?.. - забормотал князь.

"Все, - подумал он, - конец... Значит, заметил... Сейчас меня придушит, - а денежки себе..."

Голос князя стал визгливым: