Рассказы

На мое театральное соболезнование Сельга чуть не рассмеялась, но подхватила игру, жалобно расписывая мне, как она хочет чего-нибудь поесть. Мы так заболтались, что позабыли про сидящих у костра и вздрогнули, когда над нами нависла темная фигура. Несколько секунд постояв над нами, куррарец медленно присел на корточки и вдруг заговорил на чистом земном:

- Ну, рассказывайте, каким ветром вас сюда занесло. Да не пяльтесь на меня так, я не привидение.

При этом он слегка приподнял платок, чтобы в отблесках костра мы могли увидеть нормальное человеческое лицо - узкое, загорелое, обрамленное густой черной бородкой. Оказалось, звали его Сергей, а по-здешнему - Рор. Больше он про себя ничего не сказал, стал расспрашивать про наши приключения.

Не очень-то приятно было рассказывать - с его лица не сходило пренебрежительное выражение. Услышав про нашу команду, Сергей пренебрежительно сплюнул:

- Космическое многоборье, чего только не придумают, чтобы занять детей! А вы, значит, второкурсники? С-салаги... Кто ж это вас отпустил одних так далеко?

Показал бы я ему салагу, не будь он тут хозяином, а мы - гостями. Можно подумать, он уже древний старец. Сельга стала горячо объяснять, что буквально перед отъездом на базу прибежала руководительница детской группы - в ужасной панике, потому что из самой младшей группы сбежали пятеро мальчишек, решившие, видимо, поиграть в индейцев среди экзотической природы. Что же нам было делать?

Сергей пожал плечами:

- Нечего вообще сюда ездить - с детьми, без детей. Нашли себе развлечение. У здешнего народа такая жизнь скотская, столько проблем, а правительство получает деньги с туристов и живет припеваючи, ни о чем больше не заботясь.

Ну и тип. Будто мы у него чего взяли без спросу. Вообще, никто не просил его нас "спасать", тоже мне благодетель.

Сергей и не скрывал, что не хотел брать нас с собой, но в последний момент передумал.

- Это вам только кажется, что здешний песочек в точности, как наш. А это кронаннит, он излучает, еще бы пару часов - крыша бы у вас поехала, и ищи-свищи... Что, ваш куратор из посольства вам ничего не сказал? Впрочем, они сами там ни хрена не знают... А туда же, в благородных играют, детей - спасать, аборигенов - тащить...

Мне показалось, что Сельга открыла рот, чтобы защищать Бориса и я толкнул ее в бок - что спорить с этим умником. Да Сергей и не давал слово вставить:

- Мои приятели ругают меня теперь - можно здорово погореть, если берешь туристов в заложники. А просто так вас отпускать тоже не выгодно - есть возможность нелегального обмена на нескольких наших друзей. Но ничего, пусть поворчат - у нас сегодня удачный день, наконец-то мы нашли то, что давным-давно искали.

Я не успел принять меры - Сельга подалась вперед и выпалила:

- Бутылку?

Глаза Сергея стали холодны, он тут же встал. Бросил нам какой-то маленький сверток и буркнул, отходя обратно к огню:

- Ешьте и спите, завтра будете дома.

Сверток оказался сухой пресной лепешкой, завернутой в грязную измятую бумагу. Сельга немного пожевала, а мне есть совсем не хотелось. Я вспоминал, как Борис однажды рассказывал нам, что был всего один случай исчезновения землянина на Тацре - переводчик из посольства бросил работу и ушел жить к местным, якобы из-за любви к аборигенке. Эту историю старались не офишировать. Неужели это он? Я спросил Сельгу тихонько:

- Сель, помнишь, что рассказывал Борис?

Она кивнула, но как-то рассеянно. Я понял, что уже не до разговоров и пора спать.

х х х

Кто-то с такой силой жахнул дверью прямо у меня над ухом, что я моментально вынырнул из глубины сна, вскочил и стал оглядываться по сторонам. Увидел озабоченное сельгино лицо - оно было зеленым. Зелеными были и ее короткие растрепавшиеся волосы. Единственное окошко в комнате было закрыто большим зеленым листом и солнце с силой просвечивало его насквозь, четко выделяя темную паутину прожилок. Кроме нас с Сельгой, в комнате никого не было.

- Доброе утро, Станислав, - услышал я привычное и спросил, потягиваясь, кто это с утра пораньше ломает двери в этом домишке, и так дышащем на ладан.

- Вроде бы что-то случилось ночью, - неуверенно сказала Сельга. - Сергей тоже только что проснулся, а его... приятелей нет. По-моему, он очень рассердился.

О том, что Сергей рассердился, можно было догадаться издалека. Он стоял во дворе и разражался самыми отборными ругательствами на земном и на куррарском, время от времени с силой пиная хилый заборчик. Потом он ворвался в дом и зашагал из угла в угол, стараясь, как видно, успокоиться.

- Ушли, ушли, бросили меня, предали... У, подлые твари, для кого я старался все это время, для кого? Соблазнились деньгами, легкой добычей, ушли к Щатру, еще бы, не просто так они к нему придут - с бутылью...

Мы с Сельгой стояли около входа молча, не зная, что делать. Я выглянул через открытую дверь во двор - у забора стояла всего одна лохматая животина; черная, залитая солнцем равнина была пуста. Может, взять да и пойти потихоньку в сторону города?

Минут через пять Сергей подошел к нам, казалось, что он совершенно успокоился, только глаза его были темны.