Рассказы

Литература, химия, физика, иностранный язык — вот что ему нужно было сдать, чтобы попасть в медицинский. В русской литературе он был довольно начитан — и в классической и в современной. Но вдруг выяснилось, что он никогда не читал «Героя нашего времени».

— Как? — ужаснулась Вера Петровна. — Почему же вы не читали?

— А я думал — неинтересно…

Он мог на память вычертить схемы радиоприемников разных типов, он мог рассказать о том, как представлялась модель атома Нильсу Бору, он знал теорию Менделя о наследственности и теорию академика Опарина о происхождении жизни, он мог говорить о будущем кибернетики, но о школьных курсах физики и химии имел самое смутное представление. То, чему учат в школе, он действительно либо забыл, либо никогда не знал. Несколько лучше обстояло у него дело с английским языком; оказалось, он занимался английским в армии, самоучкой, и добился того, что мог разбирать довольно сложный текст. Только произношение у него было отчаянное, но тут Вера Петровна никак не могла ему помочь — она сама очень слабо знала английский язык.

Вера Петровна взяла лист бумаги, остро отточенный карандашик и стала составлять для него программу занятий. Мелким четким почерком записывала она все, что он должен прочитать и выучить, и указывала, к какому числу, чтобы он мог уложиться в сроки. Перегнувшись через стол, он внимательно следил за тем, что она пишет, потом взгляд его скользнул по ее руке, по плечу, по склоненному лицу, по пробору в волосах.

— Как вы много знаете, — сказал он, разглядывая ее добрыми глазами. — Такая маленькая, а все знаете.

Вера Петровна почувствовала, что у нее краснеет лицо и шея и что он видит это.

— Вовсе я не много знаю, — ответила она как могла строже.

Он опустил глаза и опять стал следить за бегом кончика карандаша.

— Мне столько не одолеть. Провалюсь.

— Все зависит от вашего упорства, — сказала она. — Сидите здесь. Вам никто не будет мешать.

Она оставила его за своим столом и вышла. Серафима Павловна и Людмила Яковлевна значительно поглядели на нее. Ей показалось, что они сейчас что-нибудь скажут или спросят, и она сделала строгое лицо. Они ничего не сказали.

Вере Петровне необходимо было пойти в библиотечный коллектор. Она ушла с неохотой. «Непременно полезут к нему с разговорами и помешают», — думала она.

Вернувшись через несколько часов, она сразу убедилась, что опасения ее оправдались. Он стоял перед дверьми, окруженный всеми. Шел оживленный разговор.

— Нет, мне пора обедать, — говорил он, когда вошла Вера Петровна. — Я обедаю у товарища. Он женатый.

— А вы женаты? — спросила Серафима Павловна.

— Пока нет.

— Ну, наверно, какая-нибудь девушка есть, — сказала Клавдия Ивановна.

— Хотите посмотреть? — спросил он внезапно.

Он засунул два пальца в нагрудный карман гимнастерки, вытащил паспортную книжку, вынул из нее фотографию и подал Людмиле Яковлевне.

— Сколько ей лет? — спросила Людмила Яковлевна.

— Много, — ответил он. — Уже двадцать четыре.

Людмила Яковлевна передала фотографию Вере Петровне. Кудряшки, толстые щеки. Вера Петровна почувствовала, что ей тоже надо что-нибудь спросить.

— Как ее зовут?

— Инна.

— Милое имя, — сказала Вера Петровна.

Он то ли не расслышал, то ли понял по-своему и сказал:

— Да, она очень милая.

Вера Петровна передала фотографию Серафиме Павловне и отошла в сторону. Серафима Павловна спросила:

— И давно вы с ней познакомились?

— Очень давно, еще до военной службы.

— Собирались жениться?

— Ну, как жениться, если надо призываться.

— А когда вы были в армии, она вам писала?

— Конечно, мы переписывались.

— Но не виделись?

— Отчего же. Я два раза приезжал в отпуск, — ответил он, беря у Серафимы Павловны фотографию, кладя ее в паспортную книжку и засовывая в карман.

— И после военной службы не женились? — настойчиво продолжала Серафима Павловна.

— Пока нет.

Он кивнул и вышел. Хлопнула наружная дверь.

— Совсем простенькая, — сказала Людмила Яковлевна про девушку на фотографии. — Но для него в самый раз.

Вере Петровне девушка на фотографии тоже не понравилась. Однако ей вовсе не показалось, что она ему в самый раз; мужчины ничего не понимают. Впрочем, именно этого и следовало ожидать — вот такой фотографии в кармане. Это естественно, иначе и быть не могло. И не все ли Вере Петровне равно? Она хочет только помочь ему поступить в институт, до остального ей нет никакого дела.

5

Вере Петровне ни до чего, кроме его занятии, не было дела, и она решила вести себя с ним как можно сдержанней. Однако исполнить это ей удалось не вполне — может быть, оттого, что со следующего дня установилась удивительная погода. Был первый по-настоящему теплый день весны, и Вера Петровна в первый раз отправилась в город без пальто. От этого она чувствовала себя необычно легкой и бодрой и весело бежала вдоль заборов к станции. Теплый ветерок шевелил ее волосы, солнце ласкало шею, жирная грязь на дорого сверкала так ярко, что на нее нельзя было смотреть, не жмурясь. Птицы кругом рассвистались и заглушали людские голоса, шум шагов, гул далекого товарного состава.