Рассказы

Однажды лебедь рак и щука
Задумали сыграть квартет.
Да призадумались. А сыр во рту держали…
И сей пример — другим наука!

Бояре глубокомысленно потупили взоры.

— Постигаете ли, к чему я веду?

На этот вопрос бояре выказали разную реакцию. Те, которые поглупей, забормотали что-то в том смысле, что, они-де постигать-постигают, только словами выразить не умеют. Какие поумней, те уронили на пол свои авторучки и сделали вид, что никак не могут их отыскать под креслами. Ну а те, что понаглей, так прямо и сказали:

— Нет, ваше величество, не понимаем!

Царь помрачнел и повысил голос:

— А вот к тому и веду, что нет средь нас должного единства! Одни понимают, а другие, понимаешь, не понимают! Что ни скажи — одни согласны, а другие, понимаешь, не согласны! Прям как в басне: «в товарищах согласья нет». От того и все наши беды — от несогласных! Вечно у нас: одни — да, другие — нет. Одним — так, другим — не так. А квартет и ныне там. Потому что всюду это проклятое «не» лезет! Короче. Пора от этой беды избавляться радикально. И вот каким образом. Я, государь император Сей Стороны навсегда, высочайшим указом повелеваю убрать из языка слог «не»! Вашего одобрения не спрашиваю, потому как иначе опять бардак начнется — одни согласны, другие не согласны. Так, чисто, рассказал вам, чтоб вы в курсе были. Все свободны. Колдуна попрошу остаться.

Вообще, идею коррекции языка государь Куприян Митрофанович выдумал не сам, а позаимствовал у коллеги своего — заморского короля. (Простите уж меня за такую непатриотичную подробность). Это там, за морем, впервые повадились из речи убирать некоторые слова. Ну, те, которые невежливые. Как, например: «чернокожий», «женщина» или «умственно отсталый». А вместо них вежливые ввели: «афро-подданный заморского короля», «фемино-подданный заморского короля» и «альтернативно-одаренно-подданный заморского короля». Ну а по сю сторону моря это замечательное изобретение развернулось с истинно посюсторонним размахом — убрать из языка целый слог! Поручили это дело главному государственному колдуну, и он в грязь лицом не ударил, справился с заданием блестяще. Большой мастер был тот колдун — человек двухсот лет от роду, несокрушимого здоровья и великой мудрости! Заперся он в своей башне на неделю, трудился как проклятый, без сна и отдыха, и в результате сочинил заклинание чудовищной магической силы. По истечении недели, ровно в полночь, вышел колдун на крышу башни и воскликнул:

— К вам обращаюсь, недруги мои, «Н» и идущее следом «Е»! Отныне навечно я убираю ваш слог из языка! И скрепляю это действо заклинанием!

Как не подарит нищему монету некий богач,
как невинное вдохновение не родит черта,
как несушка не взлетит высоко —
так не освободитесь вы, недруги мои, не вынесшие силы магии!
И глас немой не заставит небеса возродить то, чему не суждено возродиться!

Вот и все. Наутро жители страны проснулись, а слога… этого, как его? Ну, того, который раньше был — поминай, как звали! Пропал этот вредный слог из языка которого царства, которого государства. Совсем исчез, напрочь. Как из устной речи, так и из письменности, и даже из самой человеческой памяти. Все надписи, плакаты, тексты книг, звуковые записи — сами собой изменились. Но то она и магия!

Суразность новой жизни почувствовалась тут же. Возражать против чего-либо стало трудно. Количество согласных взапно резко возросло. А многие популярные фразы изменились в лучшую сторону и приобрели такой взрачный вид, что любо-дорого послушать (или почитать). Например, надпись на электрических щитках. Раньше она выглядела как-то двусмысленно. А теперь — строго конкретно: «Влезай — убьет!» Замечательно, правда? Даже альтернативно одаренному понятно, что с ним будет, если он туда влезет. А пословицы! Как уклюже стали звучать многие из них! «Садись в свои сани». «Суй свой нос в свое дело». Без этих прежних витиеватых двойных отрицаний. Прямые указания к рациональным действиям — как раз то, что так требовалось посюсторонним людям.

Упростились юридические формулировки. Заработало правило: «Знание закона освобождает от ответственности». В том смысле, что законы надо знать, дабы избегать совершения запрещенных поступков. Появилось такое лепое понятие как «презумпция виновности». В результате тюрьмы пополнились новыми вольниками, которым раньше удавалось избегать справедливого наказания из-за низкой эффективности судебной системы.

Люди смотрели на новую жизнь с доумением и надеялись, что в скором времени их ждут всяческие взгоды.