Рассказы

Эдит-старшая задержалась у дверей поговорить с миссис Марки, но одним глазом следила за фигуркой в розовом. Миссис Марки она недолюбливала — особа явно вульгарная, да еще задирает нос, но так как ее Джон и Джо Марки были в приятельских отношениях и по утрам вместе ездили в город, женщины старательно создавали видимость сердечной симпатии. При встречах они осыпали друг друга ласковыми упреками: «Что же вы к нам не заходите?» — и строили планы «как-нибудь вместе пообедать и выбраться в театр», однако дальше разговоров дело не шло.

— Крошка Эди очень мила, — сказала миссис Марки, улыбаясь и облизывая губы. Эту привычку Эдит находила в ней особенно отвратительной. — Такая большая, просто не верится.

У Эдит мелькнула мысль, нет ли в слове «крошка» намека на то, что Билли Марки весит на пять фунтов больше Эди, хотя он на несколько месяцев и моложе. Она взяла предложенную ей чашку чая, подсела на диван к двум другим гостьям и с жаром принялась рассказывать о последних успехах и проделках своего ребенка, в чем, само собой, и заключалась для нее основная цель сегодняшнего вечера.

Прошел час. Танцы успели наскучить, и детишки перешли к более серьезным развлечениям. Они всей гурьбой ворвались в столовую и, обогнув большой стол, повисли на кухонной двери, откуда были сняты экспедиционным корпусом мамаш. Но едва их увели, как они снова бросились в столовую, к той же двери. Тут со всех сторон послышалось: «Вспотели», — и над белыми лобиками замелькали белые платочки. Мамы пытались утихомирить детей, но с криком «Туда!», «Хочу туда!» они упрямо выдирались с колен и вновь бежали в так полюбившуюся им столовую.

Эта суматоха закончилась, когда принесли сладкое: большой торт с двумя свечами и блюдечки с ванильным мороженым. Билли Марки, смешливый рыжий крепыш с кривоватыми ногами, задул свечи и любопытным пальчиком надавил на сахарную глазурь. Угощение раздали, и дети принялись за еду — жадно, но вполне благопристойно — да и вообще весь вечер они вели себя на редкость хорошо. Это были современные дети, их кормили и укладывали спать по часам, поэтому они редко капризничали и выглядели здоровыми и румяными; тридцать лет назад подобный праздник не прошел бы столь мирно.

После угощения гости стали понемногу расходиться. Эдит с беспокойством глянула на часы — скоро шесть, а Джона все нет. А ей так хотелось, чтобы он увидел, какая Эди вежливая, умненькая, как достойно она ведет себя с другими детьми, и на платье всего одно пятно: кто-то толкнул ее в спину, когда она ела мороженое.

— Сокровище мое, — шепнула она дочери, порывисто привлекая ее к себе. — Ты знаешь, что ты сокровище? Знаешь?

Эди засмеялась.

— Гав-гав, — сказала она вдруг.

— Где гав-гав? — Эдит оглянулась. — Здесь нет никакой гав-гав.

— Гав-гав, — повторила девочка. — Хочу гав-гав.

Эдит посмотрела в ту сторону, куда тянулся маленький палец.

— Это не гав-гав, родная, это мишка.

— Мишка?

— Да. Только это мишка Билли. Ты же не хочешь чужого мишку, правда?

Но Эди хотела.

Она выскользнула из рук матери, подбежала к Билли Марки, который крепко прижимал к себе игрушку, и остановилась, глядя на него с непроницаемым выражением; Билли засмеялся.

Эдит-старшая снова посмотрела на часы, на этот раз с досадой.

Почти все гости ушли; кроме Эди и Билли, оставались только двое малышей, да и то один из них лишь потому, что залез под стол. А Джон так и не появился. Эгоист, ни капли гордости за ребенка! Другие мужья, человек пять-шесть, все же нашли время зайти за своими женами и хоть минутку полюбовались на детей.

Раздался вопль. Эди завладела мишкой, выдернув его из рук Билли, а когда тот полез отнимать игрушку, небрежно свалила его на пол.

— Эди! — крикнула мать, сдерживая смех. Джо Марки, красивый, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, поднял сына и поставил его на ноги.

— Хорош, нечего сказать, — заметил он шутливо. — Позволил девчонке повалить себя. Хорош!

— Он не ушиб головку? — В дверях появилась встревоженная миссис Марки, только что распрощавшаяся с предпоследней мамашей.

— Не-ет, — протянул Марки. — Он ушиб совсем другое место, да, Билли? Ты кое-что другое ушиб, да?

Билли уже забыл про то, что упал, и бросился отбивать свое добро. Он вцепился в лапу мишки, торчавшую из-под рук Эди, и что есть сил дергал за нее, но безуспешно.

— Не дам, — решительно сказала Эди.

Воодушевленная первой, почти случайной победой, она выпустила игрушку из рук, схватила Билли за плечи и сильно толкнула.

На этот раз он хлопнулся не так удачно: голова его с гулким звуком ударилась о голый пол за краем ковра, и, глубоко втянув воздух, он зашелся истошным ревом.

В комнате поднялась суматоха. Охнув, Марки поспешил к сыну, но жена опередила его и сама подхватила ребенка на руки.

— Билли, маленький, — застонала она. — Какая ужасная шишка! Отшлепать надо эту девчонку!

Эдит, которая в тот же миг метнулась к дочери, услышала это замечание, и ее губы твердо сжались.

— Эди, — прошептала она скорее по обязанности. — Как тебе не стыдно, негодница?