Рассказы

Во-первых, этот человек занимается предсказательством, что запрещено как гражданским, так и уголовным законодательством. Он обыкновенный гадальщик, бродячий шарлатан, который эксплуатирует доверчивость широкой публики. Он более ловок, чем обычная цыганка-хиромантка, астролог или медиум, и поэтому более опасен. Он ложно ссылается на современные научные методы, чтобы придать внешнюю убедительность практикованию черной магии. Мы пригласили в суд именитых представителей Академии Наук, которые как эксперты могут разоблачить нелепость его претензий.

—  — Во-вторых, даже если претензии этого человека обоснованы — допустим на мгновение такую нелепость… — Мистер Уимс позволил себе холодную улыбочку, — мы утверждаем, что его деятельность противоречит интересам общества в целом и наносит противозаконный ущерб интересам моего клиента, в частности. Мы готовы предъявить многочисленные материалы, доказывающие, что этот человек публиковал сам или поощрял публиковать заявления, призывающие общество отказаться от бесценных благ страхования жизни к большому вреду для благосостояния и финансового положения моего клиента.

Пинеро встал.

—  — Ваша милость, могу ли я сказать несколько слов?

—  — Что именно?

—  — Мне кажется, я смогу упростить ситуацию, если мне будет разрешено коротко ее проанализировать.

—  — Ваша милость, — прервал Уимс, — это против правил.

—  — Терпение, мистер Уимс, ваши интересы будут ограждены. Мне кажется, в этом деле нам требуется больше света и меньше шума. Если доктор Пинеро, высказавшись в этот момент, тем самым сократит разбирательство, я склонен дать ему это разрешение. Продолжайте, доктор Пинеро.

—  — Благодарю вас, ваша милость. Обратившись сначала к последнему из обвинений мистера Уимса, я готов признать, что я действительно публиковал заявления, о которых он говорит…

—  — Погодите, доктор. Вы решили обойтись без адвоката. Но вы уверены, что способны защищать свои интересы?

—  — Я готов рискнуть, ваша милость. То, что я намерен признать, наши друзья могут доказать без всяких затруднений.

—  — Очень хорошо. Продолжайте.

—  — Я готов признать, что в результате этого многие люди аннулировали свои страховые полисы, но пусть они докажут, что кто-либо из поступивших так потерпел в итоге какой-нибудь ущерб или понес убытки.

Совершенно верно, что «Объединенное страхование» в результате моей деятельности теряет клиентов, но это естественное следствие моего открытия, которое превратило их полис в такой же анахронизм, как лук со стрелами. Если иск будет удовлетворен на этом основании, я налажу производство керосиновых ламп, а затем потребую, чтобы «Эдисону» и «Дженерал электрик» было запрещено производство электролампочек.

—  — Я готов признать, что поставил предсказания смерти на деловую основу. Но я отрицаю, что я занимаюсь магией, будь она черная, белая или радужная. Если делать предсказания, опираясь на научные методы, противозаконно, статистики «Объединенного страхования» много лет нарушают закон, предсказывая на каждый год точный процент смертей в данной большой группе населения. Я предсказываю смерть в розницу, а «Объединенное страхование» предсказывает ее оптом. Если действия «Объединенного страхования» законны, каким образом мои могут быть противозаконны?

—  — Я признаю важность вопроса о том, действительно ли я способен давать точные предсказания или нет. И я готов признать, что гак называемые эксперты Академии Наук покажут, что я этого не могу. Но им мой метод неизвестен, и они не могут вынести о нем весомого заключения.

—  — Погодите, доктор. Мистер Уимс, правда ли, что ваши эксперты не знакомы с теорией и методом доктора Пинеро?

На лице мистера Уимса мелькнула тревога. Он побарабанил пальцами по столу и, наконец, ответил:

—  — Могу ли я попросить суд ненадолго прервать заседание?

—  — Разумеется.

Мистер Уимс несколько минут торопливым шепотом совещался со своими помощниками, затем повернулся к судье:

—  — Ваша милость, мы хотели бы предложить следующее: пусть доктор Пинеро объяснит теоретическую основу и практическое применение своего так называемого метода, а тогда эти именитые ученые смогут высказать суду свое мнение об обоснованности его претензий.

Судья вопросительно посмотрел на Пинеро, который ответил: