Рассказы

Бимон понимал, что с его системой катапультирования произошла нелепая ошибка. Но какая ошибка! Ведь именно она поможет человечеству справиться с _этим_. Ну что ж. Возможно, придется отказаться от системы катапультирования. И космолетчики будут осваивать Дальний Космос как и прежде. Будут жертвы. Наверняка будут. Но зато не остановится движение вперед.

И он сам снова уйдет в Дальний Космос.

Система катапультирования. На одной ее стороне — полная безопасность. На другой — страх. Так они и будут вечно соседствовать друг с другом.

Он провел на Агриколе-4 неделю.

А на восьмой день рядом с «Клеопатрой» опустился еще один корабль. И из него вышли люди.

— _Этого_ больше нет! — крикнул Бимон и рассказал им все.

— Похоже, что наш эксперимент был правильным, — сказал один из вновь прибывших.

— Так, значит, неполадка в моей системе катапультирования была запланирована?! — закричал Бимон. Но закричал без гнева, просто от удивления.

— Да, неполадка была запланирована. Иначе бы мы не прилетели так быстро. Ведь автомат ушел только через два месяца после вашего отлета. А мы — через неделю.

— Я хочу на Землю. Я хочу видеть Сибиллу. Я хочу видеть всех!

— И своего сына?

— Сына? У меня родился сын?! Ни минуты больше на этой планете! Немедленно старт! Три месяца... Я не выдержу такого длинного перелета. Я надеюсь, ваш корабль предназначен для обратных перелетов?

Командир корабля с улыбкой покачал головой:

— Нет, не предназначен.

— Мы вернемся на Землю мгновенно, — сказал другой.

— Вы... А я? Ведь я не могу катапультироваться.

— Отчего же? Хоть сейчас.

— Разве систему катапультирования можно восстановить?

— Нет.

— Тогда...

— Она у тебя с самого начала была в полном порядке.

— И я мог в любое время вернуться на Землю?

— Конечно.

— Значит, моя теория не верна?

— Напротив. Верна более чем на сто процентов. Система катапультирования действительно усиливает человеческие страхи.

— Но у меня же их не было.

— И это самое главное. Ты сумел побороть страх, усиленный в сотни раз, материализованный страх. Теперь это сумеют сделать и другие. И все экипажи будут возвращаться из Дальнего Космоса.

— Прекрасно! — крикнул Бимон. — Хочу на Землю!

— ...Здравствуй, Сибилла!

На дворе двадцатый век

— Микола! — крикнул Андрюха. — Посмотри, что там на дворе!

Никто не ответил. Андрюха сердито заерзал на печи, скинув с себя изодранный полушубок, свесил голову вниз. Темнота, ничего не различишь. Тихо, только едва слышное посапывание на полу.

— Микола! — снова крикнул Андрюха. — Проснись! Чтоб тебя!

— А!.. Что?.. — Микола взмахнул рукой, ударился о березовый чурбан, сморщился, сел прямо на полу, растирая кисть руки, буркнул: — Опять этот полушубок...

— Ты бы сходи" посмотрел, что там на дворе? А?

— И смотреть тут нечего, все и так понятно.

— Все-таки... Может, березка подросла?

— Черта с два она подросла. Сидим здесь уже третий день.

— Все-таки...

— Ладно, схожу.

Микола поднялся с пола, в темноте нашарил руками лапти, надел их прямо на босу ногу и, как был в одних портках и без рубахи, шагнул через порог. Еле слышно сработала блокировка. Это чтобы ничего не случилось, пока Миколы нет в избенке.

Уже заметно светало. Все небо заволокло тучами. Моросил мелкий дождь. Листвы на деревьях уже почти не было. Микола погладил ствол тоненькой березки, что стояла около полуразвалившегося крыльца. Какая была, такая и осталась. Ничего не изменилось. Подставив руки под струю воды, стекающую из деревянного желоба с крыши, Микола умылся, подставил грудь, спину. Холодно, а хорошо. Взбадривает.

Андрюха уже слез с печи и теперь пытался найти огрызок свечи, кремень и трут. За этим занятием и застал его Микола.

— Светает уже. Побереги.

— Ну что там? — спросил Андрюха. Он еще надеялся. Чуть-чуть, совсем немного, но надеялся.

— Засели мы. Вот и все, — спокойно ответил Микола.

— Так. Приключеньице.

— Сходи умойся. Харч надо добывать.

Пока Андрюха хлюпался на крыльце, Микола оделся, навернул портянки, завязал лапти, сел на чурбан.

Андрюха оделся тоже, спросил:

— Возьмем сегодня чего-нибудь?

Микола покачал головой:

— Бластер бы, а с этим оружием... сдохнем с голоду. Зима скоро.

— С бластером мы были бы уже не здесь. Однако надо идти. Сидеть тоже толку мало.

— Пойдем вдвоем. Веселее.

— А если здесь что произойдет?

— Ненадолго же.

Микола взял в руки рогатину, подбросил ее в руке. Ну и оружие! Вот жили люди! И Андрюха взял в руки рогатину, здоровую, на медведя разве что. Но с медведем лучше не встречаться. Они надели сверху старенькие, изношенные полушубки, лохматые треухи и вышли в нудный, противный дождь.

Рядом с покосившейся избой начинался лес, непролазный, нетронутый. Ни тропинки, ни просеки.

— Куда пойдем? — спросил Андрюха. — Хорошо бы по компасу.

— Ха! По компасу, — усмехнулся Микола. — Компас того, может и будет когда.

— Прямо, что ли, пойдем?

— Пойдем прямо, — согласился Микола.

С деревьев на них сразу же хлынули потоки воды. Идти было трудно. А тут еще рогатины мешали. Как с этим оружием можно добыть зверя, они понятия не имели. Но что-то нужно было делать.