Рассказы

— В библиотеке, — сказала она, — есть книга по генетике, и там говорится об экспериментах над крольчихами. Их оплодотворили без спермы, раствором то ли щелочи, то ли кислоты…

— Что-то припоминаю.

— Родились крольчата, все женского пола. Самое интересное — они были абсолютно одинаковые и как две капли воды похожи на мать. Даже узоры кровеносных сосудов в зрачках были настолько схожи, что и специалиста можно было обмануть этими снимками. «Невероятное сходство» — так выразился один из экспериментаторов. Они потому были идентичны, что унаследовали все только от матери. Я разбудила доктора Вебера, чтобы рассказать ему об этом.

— А он сказал, что читал эту книгу.

— Он ее написал, — мягко сказала она. — Тогда я предложила ему, раз он сумел проделать это с кроликами, сделать нечто подобное, — она кивнула на кровать, — с ним.

Девушка умолкла, а Кеог судорожно пытался найти доводы против этой идеи, которая в свою очередь, сопротивлялась и цепко засела в мозгу. Он не хотел обдумывать ее, но она упрямо лезла в голову.

— Значит, взять одну из этих… этих клеток, похожих на оплодотворенную яйцеклетку, вырастить ее…

— Ее не надо растить. Она сама рвется к этому. И она не одна, их тысячи. И с каждым часом их становится все больше.

— О Господи…

— Мне это пришло в голову когда доктор Рэтберн предложил операцию. Меня просто каким-то чудом осенило. Если любишь очень сильно, — она посмотрела на спящего, — случаются чудеса. Надо только очень захотеть. Она с такой силой посмотрела Кеогу прямо в глаза, что он отпрянул. — Я могу иметь все, что захочу, — для меня нет невозможного. Просто то, чего я хочу, должно стать возможным. Поэтому я и пошла утром к доктору Веберу. Я упрашивала его.

— Но он сказал, что это невозможно?

— Сначала. Через пол часа он сказал, что шанс на успех один на биллионы или триллионы… Но ведь, говоря так, он подтвердил, что в принципе это возможно.

— И что ты?

— Я упросила его рискнуть.

— Поэтому он уехал?

— Да.

— Ты сошла с ума, — вырвалось у него против воли. Она, казалось, не обратила внимания и спокойно сидела, ожидая продолжения.

— Послушай, — наконец заговорил Кеог. — Вебер сказал, что эти больные клетки только похожи на оплодотворенные яйцеклетки. Но он не утверждал, что это одно и то же.

— Но он же сказал, что некоторые из них, и особенно те, что добираются до легких, очень похожи. Что-то нужно сделать, чтобы этого различия не стало.

— Нет. Это невозможно. Этого не может быть.

— Так сказал и Вебер. А я спросила, пытался ли он хоть раз.

— Ну ладно, допустим. Конечно, это невозможно. Но просто ради того, чтобы покончить с этой глупостью: допустим, есть нечто, что будет расти. Как ты будешь растить это нечто? Необходимо соответствующее питание, определенная температура, среда, чтобы ни кислота, ни щелочь не погубили… Это же не вырастишь в огороде.

— Уже есть опыт пересадки яйцеклетки от одной коровы к другой, и в результате родились телята. Один человек в Австралии уже собирается выращивать племенной скот с помощью обычных буренок.

— Да уж, я вижу, ты неплохо потрудилась.

— Это не все. В штате Нью-Джерси есть некий доктор Кэррол, который сумел поддерживать жизнь ткани, взятой у цыпленка, в течение нескольких месяцев. Он говорит, это можно продолжать сколько угодно долго — конечно, в лабораторных условиях. И представить себе, Кеог, эта ткань растет, да так быстро, что он вынужден регулярно отсекать лишнее.

— Нет, это безумие какое-то! Ты совсем спятила! — стонал Кеог. — Что же ты надеешься получить, если вырастишь одну из этих ужасных клеток?

— Мы вырастим не одну, а тысячи, — спокойно ответила она. — И одна из этих клеток будет — он!

Девушка подалась вперед, ее голос задрожал. Что-то неестественное появилось в ее лице и голосе, несмотря на кажущееся спокойствие. Кеог был потрясен.

— Это будет его плоть, его сущность, выросшая заново. Его пальцы, его волосы, его глаза — весь он.

— Нет не могу… — Кеог встряхнул головой, но наваждение не исчезло; он сам, она, кровать, спящий юноша и эта дикая, непостижимая идея.

Она улыбнулась, протянула руку и прикоснулась к нему. Удивительно, но это была материнская улыбка, добрая и успокаивающая.

— Кеог, если не получится, значит, не получится, независимо от наших усилий. — Голос ее дышал теплом и любовью. — Тогда ты окажешься прав. Но я думаю, что получится. Я хочу этого. Разве ты не хочешь, чтобы я добилась своего?

Он вымученно улыбнулся в ответ:

— Ты сущий дьявол, — сказал он в сердцах. — Вертишь мною, как хочешь. Почему ты настаивала, чтобы я возражал?

— Я вовсе не настаивала. Но когда ты возражаешь, ты выдвигаешь идеи, до которых никто, кроме тебя, не додумался бы. И если мы обсудим их, мы будем готовы ко всему, разве не так? Я буду бороться с тобой, Кеог, сказала она, резко перейдя от нежности к спокойной уверенности, — я буду бороться, сражаться, ловчить, подкупать и убивать, если придется, но я верну его. Знаешь что?

— Что?