Рассказы

Может, по дороге что-нибудь придумается? Опасность близка, кровь взволнуется, голова прояснится.

Обязательно прояснится, а то плохи мои дела.

Дракон, по последним донесениям, сжег Завалинку дотла. Хотя староста, сволочь, скормил ему все-таки трех девиц. с согласия деревенского схода.

Старосту повесить. Остальным — Бог судья.

Министра внутренних дел — в три шеи, за границу, к чертовой матери. Ненавижу непьющих кристально чистых людей. Наделает он тут делов без меня.

Генералу — орден, я ему ещё на Пасху обещал, да забыл. Солдатам — водки сколько выпьют и навечно запретить крючок на воротничке застегивать.

Извините, дорогой читатель. Сказка только начинается, а я уже ухожу. Я пишу последние строки, сняв глупую железную перчатку, которой только орехи колоть хорошо.

Если вернусь, обязательно расскажу, как там получилось с этим драконом, и тогда слово «конец» стоять будет гораздо дальше от этого места.

Осталось самое трудное.

Дочке обещал написать длинное смешное письмо.

Я её люблю. Когда у нее начался переходный возраст, я взял на заметку всех юных разбойников, обдирающих

яблони в королевском саду, и всех мало-мальски заметных дураков, уличенных в созерцательности.

Я был готов ко всему. к нищим, злодеям, поэтам и мусорщикам. Но её нынешний муж застал меня врасплох. Этого с детства плешивого выпрямителя кривых линий я не ждал.

И в собственной дочке я тоже ничего не понимаю, хотя знаю её гораздо лучше, чем всех остальных женщин этого мира.

Впрочем, похоже, как-то она там устроилась, в его чугунном замке с сосисками и кислой капустой.

Я всегда за нее боялся. Женщине для счастья нужно быть круглой дурой с большими голубыми глазами.

И, наконец, Её Величество…

«Я ухожу, — говорю я, надеясь неизвестно на что. — Воевать с драконом».

Королева пожимает плечами. Если я сейчас подпрыгну к потолку и рассыплюсь на три миллиона разноцветных шариков, она пожмет плечами ещё раз. Поздно. Никакие драконы здесь уже не помогут.

Вот и все. Я выполнил все обещания, о которых сумел вспомнить.

Осталось последнее. Выполняю.

— Сочини мне сказку, милый, — попросила меня королева давным-давно. — и чтобы она обязательно заканчивалась «вот так они и жили».

Жили-были глупый король и красавица королева. Жили они душа в душу тридцать лет и три года. Ушел однажды король воевать с драконом и не вернулся. Это было бы грустно, да, к счастью, никто этого не заметил.

Вот так они и жили…

К о н е ц

ВОТ ТАКАЯ ИСТОРИЯ

Городки

Отправил однажды царь Ленина в село Шушенское, чтобы он там над жизнью своей задумался.

Скучно было Ленину в селе Шушенском.

Сначала он стал крестьян агитировать, чтобы они картошку в огороде назло царю не сажали, а те послушают, головами покивают, да и пойдут огороды копать. Темнота, одно слово.

Книжки, которые Ленин с собой привез, он мало того что по три раза прочитал, так ещё все до единой сам и написал.

Рояль ему царь не позволил с собой взять, потому что сам Ленин умел только чижик-пыжик одним пальцем играть, а пианиста, его-то за что в Сибирь? Пианистам, им про жизнь свою думать не нужно, а то они сразу играть разучатся.

Ходил Ленин, бродил из угла в угол. Книжки новые писать комары не дают. Хотел он уже запить со скуки, даже самогону у крестьян накупил, но тут как раз приехали к нему в гости Сталин с Троцким. Они тогда друзья ещё были.

3435

Обрадовался Ленин, накормил их хлебными чернильницами, хотя у него и нормальных было пруд-пруди, и напоил молоком, которым царю анонимки писал.

Поговорили они про дела, про знакомых, а потом Ленин и говорит: «Пойдемте, дгузья, в гогодки игать».

«Это что — пальки кидать?» — пошутил Сталин. Он уже тогда грубый был.

Стали они в городки играть, только ничего у них не выходит. Никак они в фигуру попасть не могут, хоть лопни.

Тогда Ленин предложил кидать кто дальше.

Кинул Сталин палку — убил курицу во дворе у попадьи. Притащил её за ноги: «Вах!», — говорит и усы поглаживает.

Кинул Троцкий палку — набил шишку свинье во дво-ре у старосты. «Зачем, таки, свинья? — кричит. — Зачем не курочка?»

Тут и Ленин закрутился, развернулся да ка-ак кинет! Улетела палка в черный лес. Три часа её там искали, потому что Ленин очень хотел эту палку для музея сохранить, будто бы он с ней по грибы ходил. Искали-искали, в грязи все перемазались с ног до головы, потом махнули рукой и домой пошли, самогон допивать.

Вдруг слышат — топочет кто-то сзади. Оглядываются — батюшки-светы, а там лягушка пудов на шесть. Палку в зубах держит и на Ленина так преданно-преданно смотрит глазами своими выпученными.

Обрадовался Ленин, забрал у лягушки палку, и пошли они дальше. Только слышат — лягушка за ними по пыли шлепает. Хотел было Ленин её палкой треснуть, но передумал — больно уж у нее зубы были страшные. Так до самого дома и дошлепали.