Рассказы

– Ну-ка… Ишь ты! Тонкая работа - размером с палец, а прямо как настоящая! Японская, небось.

– Или корейская… Ребенок, что ль, какой потерял? В стол находок ее, что ль?…

– Да ты что, Михалыч, из-за такой фитюльки валандаться! Потерял, сам и виноват - не будь растяпой. Себе оставь.

– Да на что мне эта цацка?… Внуку отдам - пускай играется пацан…

– Отдай, конечно. Ладно, пошли быстрей, парк уже закрывается…

Ревизия

Мочальников поправил очки и развернул в эль-планшетке еще два окна. Нельзя сказать, чтобы нынешняя проверка доставляла ему удовольствие, но он привык выполнять работу с максимальной скрупулезностью.

Учреждение, с которым предстояло иметь дело сегодня, называлось научно-исследовательским институтом «Пандора». Расположилось оно за пределами города, отдельно ото всех, а охранялось почище склада ядерных боеголовок.

Что такое это самое НИИ «Пандора», и для чего конкретно предназначено, Мочальников не имел ни малейшего представления. Как и те, кто его сюда направил. О загадочном институте ходили самые разные слухи, но в одном они сходились - ничего хорошего за этим белоснежным забором не происходит.

Некоторые считали, что институт курируется непосредственно президентом. Другие - что это особый отдел ФСБ. Третьи - что всем здесь заправляет военщина…

Кому именно НИИ «Пандора» подотчетен, Мочальников так и не выяснил. Но судя по количеству получаемых дотаций, претензий к своему подопечному у этого кого-то не было, и никаких ревизий он проводить не собирался.

Однако на свете существует еще и Комиссия.

Полное название организации, в котором Петр Захарович Мочальников трудится уже почти два года, звучит несколько длиннее, но все называют ее попросту Комиссией. Учредили ее в качестве третейского судьи - как совершенно независимый орган, обладающий полномочиями в любой момент провести ревизию в ЛЮБОМ учреждении. Частном или государственном - неважно. Причем безо всякого предупреждения. Формально Комиссия может залезть с проверкой хоть в кабинет президента.

Правда, этой возможностью она как-то не очень злоупотребляет…

Надо сказать, Комиссия приносит немалую пользу. За последний год ревизоры Комиссии и в самом деле вскрыли несколько вопиющих безобразий. Они суют носы повсюду - от платных туалетов до военных баз - и везде выискивают нарушения и беспорядки. Правда, действуют очень разрозненно, методом случайного тыка - увы, из-за строжайших требований к сотрудникам Комиссия испытывает сильнейший кадровый голод.

Будешь набирать кого попало - очень скоро превратишься в очередную коррумпированную шарашку, которых и так хватает…

Обычно применяется одна и та же простенькая схема - в учреждение, вызвавшее подозрения, отправляется ревизор Комиссии и проводит беглый осмотр. В зависимости от полученных впечатлений он выносит вердикт - оставить в покое или устроить полную проверку…

Полная проверка зачастую заканчивается тем, что руководство провинившегося учреждения в полном составе отправляется на нары.

Надо сказать, Мочальников свою работу любил. Приятно, когда перед тобой постоянно заискивают. Приятно чувствовать себя этаким вершителем судеб, знать, что достаточно одного слова, и твой собеседник кубарем полетит с должности…

На лапу ему тоже совали часто. Точнее, пытались совать - к взяточничеству Комиссия относится беспощадно. Единожды уличенный тут же вылетает с треском - и, как правило, прямиком за решетку. Поэтому служащие Комиссии уже давно прославились двумя качествами - неподкупностью и туповатостью.

Некоторые считают, что первое качество развилось у них именно благодаря второму.

Сейчас перед Мочальниковым стояли двое. Лучезарно улыбающийся старичок с разрастающейся лысиной и подтянутый особист средних лет, меланхолично жующий бутерброд с семгой.

– Так-так… - еще раз заглянул в файл Мочальников. - Так-так… Насколько я понимаю, в вашем НИИ официального главы нет - своего рода анархия… Однако неофициально всем здесь заправляете вы двое… Вы возглавляете ученую часть, а вы - административную… Я все правильно понял?…

– Правильно, батенька, - ласково улыбнулся ему старичок.

– Вы у нас Аристарх Митрофанович Гадюкин, профессор… кандидат наук… действительный член академии… ого, какой длинный список…

– Нобелевский лауреат! - важно надул щеки Гадюкин.

– Нобелевский?… - удивился Мочальников, меняя окна. - Вы уверены?… У меня про это…

– Шутка! Шутка, батенька!

– Понимаю, - осторожно кивнул Мочальников, с опаской глядя на профессора. Шуток и розыгрышей он не любил с детства. - Так-так… А вы у нас, значит, Эдуард Степанович… а как фамилия?… Фамилии у меня почему-то не написано…

– Засекречено, - спокойно ответил главбез НИИ «Пандора».

Мочальников хотел было спросить, не очередная ли это шутка, но тут же передумал. Вопреки обыкновению, ему неожиданно захотелось побыстрее все закончить и удалиться восвояси. Местная атмосфера вызывала у него нервозность - тревожно как-то, неспокойно… Пару раз он поймал себя на чувстве дежа-вю - вроде бы уже видел раньше и эти ворота, и этого странного профессора…

Да еще и хлоркой все время пахнет…