Рассказы

— Есть одна вещь, которую мы оба знаем — слишком много сережек не бывает.

Келлер не мог выбросить эту фразу из головы. Правда ли это? Ну, тысяча пар. Десять тысяч. Ну, миллион.

На женщине в 314-м не было сережек, но они лежали на столике. Интересно, сколько еще пар было у нее дома?

* * *

Как‑то Келлер встал на заре, принял душ и побрился. Собрал вещи, уничтожил все возможные отпечатки в номере. Он делал это каждый раз, когда выходил оттуда, куда мог не вернуться, но на этот раз был уверен — сегодня тот самый день.

Он поехал к дому Рутвена и поставил машину за углом. Прошел по улице, перелез через невысокий забор и аккуратно выдавил стекло в окне рутвеновского гаража. Машина не была закрыта; Келлер устроился на заднем сиденье и стал ждать.

Дверь гаража открылась. Келлер нагнулся, так что видно его не было. Рутвен открыл дверцу и сел за руль.

Келлер медленно поднялся. Рутвен возился с ключом… но был ли это на самом деле Рутвен?

Бог ты мой, да кто же еще?

Келлер приставил пистолет к его уху и опустошил весь магазин.

* * *

— Они красивые, — сказала Андриа. — Вы не должны были мне ничего привозить.

— Знаю.

— Но я рада, что вы это сделали. Они мне очень нравятся.

— Я не знал, что тебе привезти, — сказал Келлер, — потому что не знал, что у тебя есть. Но я подумал, что сережек не бывает слишком много.

— Абсолютно точно, — сказала Андриа, — но немногие мужчины понимают это.

Келлер попытался не ухмыльнуться.

— Пока вас не было, — сказала Андриа, — я думала о том, что вы сказали, — что вы бы хотели, чтобы я осталась здесь. Но я хотела бы знать, думаете ли вы так до сих пор. Или у вас просто было такое настроение?

— Я хочу, чтобы ты осталась.

— Я бы тоже хотела. Мне нравится быть рядом с вами, чувствовать вашу энергию. Мне нравится ваша собака, ваша квартира… и вы тоже.

— Я скучал по тебе, — сказал Келлер.

— Я тоже скучала. Но мне нравилось быть здесь, пока вас нет, жить в вашем пространстве, заботиться о вашей собаке. Я должна признаться: я спала в вашей постели.

— А где еще ты должна была спать?

— На диване.

Келлер взглянул на нее. Она покраснела, и Келлер сказал:

— Пока я был в отъезде, я думал о твоих ноготках.

— Ноготках?

— Они все разных цветов.

— Знаете, — сказала она, — я никак не могла решить, в какой цвет их покрасить. И тогда вдруг мне пришло в голову, что, когда Бог оказался в той же ситуации, он придумал радугу.

— Радужные пальчики, — сказал Келлер.

* * *

Позже он сказал:

— Ты знаешь, я снова думал про этого ниндзя. Представь, что он убил кого‑то по ошибке.

— Как такое могло случиться?

— Ну, скажем, перепутал телефонный код с номером в гостинице. Ошибка человека, ошибка компьютера, что угодно. Ошибки случаются.

— Не бывает никаких ошибок.

— Как это — не бывает?

— Люди совершают ошибки, — сказала она, — но такой вещи, как ошибка, не существует.

— Как это?

— Вы можете совершить ошибку, — сказала она. — Например, можно поставить на подоконник цветочный горшок, от сквозняка окно закроется, горшок упадет. Так совершаются ошибки.

— Понятно.

— А кто‑то ищет дом в соседнем квартале, ошибается номером дома, выходит из машины рядом с вашим домом, и горшок летит ему прямо на голову. Этот человек тоже ошибся.

— В последний раз.

— Во всяком случае, в этой жизни, — сказала она. — Вы оба совершили ошибки. Но если посмотреть на картину мира в целом, никакой ошибки не было. Просто человеку на голову упал горшок, и он умер.

— И никакой ошибки?

— Никакой ошибки, потому что так должно было случиться.

— А если не должно было?

— Должно было.

— То есть, если случилось, так и должно было быть?

— Правильно.

— Карма?

— Карма.

— Маленькие розовые пальчики, — сказал Келлер. — Я рад, что ты здесь.

Как далеко все может зайти

Lawrence Block: “How far it could go”, 1997

Перевод: В. А. Вебер

Она вычислила его сразу, как только вошла в ресторан. Семи пядей во лбу для этого не потребовалось. Только двое мужчин сидели в одиночестве, один из них — пожилой джентльмен, перед которым уже стояла тарелка с едой.

Второй — лет тридцати пяти-сорока, с гривой черных волос, волевым подбородком. Может, он актер, подумала она. Актер, которого тут же взяли бы на роль бандита. Правда, он читал книгу. Занятие это вроде бы бандиту не пристало.

Может, не он, подумала она. Может, его задержала непогода.

Она сдала пальто в гардероб. Сказала метрдотелю, что у нее назначена встреча с мистером Катлером.

— Пожалуйста, сюда, — само собой, метрдотель повел ее не к столику пожилого джентльмена, но к другому мужчине, который при ее приближении закрыл книгу и встал.

— Билли Катлер, — представился он. — А вы — Дороти Морган. И, наверное, не откажетесь выпить. Что вам заказать?

— Даже не знаю. А что пьете вы?

— В такой вечер нет ничего лучше сухого «мартини», — он коснулся стакана. — Я, как только сел, сразу и заказал. И уже готов повторить.

— «Мартини», значит, в моде, так?

— Насколько мне известно, из моды этот божественный напиток никогда не выходил.

— Я выпью «мартини», — кивнула она.

Дожидаясь, пока им принесут заказ, они говорили о погоде.