Рассказы

В другой вечер они сидели кружком и пели инопланетную песню, и девушка бурого запела медленно, с чувством, обращаясь к Вивиану. Он видел, что она — хрупкая, прохладная, как ниточка фосфорической водоросли на рифах, и надеялся, что она скоро к нему придет. Когда на следующий день она его разыскала, он узнал, что ее зовут Нантли. Вивиану нравилось, что она почти все время молчит. От ее глаз и золотисто-медного тела у него было чувство, будто он погружается в солнечную пену.

— Прекрасный Вивиан.

Ее руки робко скользили по его телу. Он улыбнулся добродушной пиратской улыбкой. Ему все так говорили, наверное, хотели сделать приятно. Они не понимали, что ему и без того всегда приятно. Это ощущение было столь же естественно, как то, что его рослое смуглое тело — сильное, а борода задорно курчавится. Отчего другие люди так себя мучают?

Нантли ныряла, и смеялась, и снова ныряла, пока Вивиан не встревожился и не вытащил ее на камни. И потом на залитых лунным светом дюнах было очень хорошо. Когда утром она ушла, он потянулся и отправился по берегу в дом своего друга, неся рассказ о многом таком, для чего хотел получить названия.

Когда он шел назад, солнце Маккартии призрачным цветком вставало из-за мглистого моря. Безмятежность утра идеально гармонировала с тем умиротворением, что он всегда испытывал, выговорившись при свете лампы в комнате своего друга.

Вивиан снова поглядел вперед и увидел рядом с полосой гниющих водорослей знакомую серо-бурую фигуру. Неприятно. Однако он не мог придумать, как избежать встречи, поэтому продолжал идти дальше.

Бурый перевернул ногой морское перо и, не поднимая головы, сказал тихо:

— Занятно. Как это называется?

Тревога Вивиана прошла. Он сел на корточки и провел пальцем по жилкам морского пера:

— Думаю, это горгония. Колония животных в общей ткани, цененхиме. Они нездешние. Наверное, споры занесены космическим кораблем.

— Тоже занятно. — Бурый нахмурился, глядя на море. — Меня интересуют занятные явления. Например, на Хорле ты изучал птиц, верно? Вместе с ксеноэкологом, который жил в горах. И моя девушка ушла к тебе, на Хорле. Потом ты заглянул к своему другу-экологу, а затем моя девушка и еще двое из нашей группы исчезли. Кто-то за ними пришел. Только эти ктото не были наши знакомые. И тех троих никто больше не видел.

Он глянул на Вивиана:

— А здесь ты занимаешься морской зоологией. И здесь есть ученый по морским животным, с которым ты подолгу разговариваешь. И Нантли тобой заинтересовалась. Занятно, Вивиан, правда? И что, Нантли тоже исчезнет? Я этого не хочу.

Вивиан вертел в руках морское перо, дожидаясь, когда ветер развеет злость в голосе бурого. Затем он поднял взгляд и улыбнулся:

— Как тебя зовут?

Их взгляды встретились, и что-то произошло внутри Вивиана. Лицо бурого тоже менялось, как будто они оба под водой.

— Вивиан, — сказал бурый с пугающим напором. — Вивиан?

Он произносил неправильно, как Фифиан. Они по-прежнему смотрели друг другу в глаза, и в голове у Вивиана стало плохо, больно.

— Вивиан! — страшным голосом повторил бурый. — О нет. Ты…

Некоторое время было тихо-тихо, пока бурый не зашептал:

— Я искал тебя… Вивиан.

У Вивиана в голове все задергалось, заломило. Он отвернулся от глаз в белых совиных кругах и пробормотал, запинаясь:

— Кто ты? Как твое имя?

Бурый жесткими пальцами взял Вивиана за подбородок и развернул к себе:

— Гляди на меня. Вспомни: Зильпана. Тлаара, Тлааратцунка… Малыш Вивиан, разве ты не знаешь моего имени?

Вивиан пронзительно завопил и неумело бросился с кулаками на опасного коротышку, но тут же метнулся назад, пробежал несколько шагов по мелководью и поплыл в зеленые глубины, где никто его не догонит. Он греб, не оглядываясь, до самого рифа.

Здесь, в грохоте разбивающихся волн, гнев и боль понемногу остыли. Вивиан добрался до самой дальней, затопленной части рифа. Здесь он немного отдохнул, понырял, съел морскую улитку и несколько сочных, вкусных аплизий, подремал в пене.

Он увидел много утешительного, а после заката вернулся на берег с мыслью снова зайти к другу, но добрые голоса окликнули его и позвали к костру, где жарились в водорослях жирные рачки и моллюски. Бурого здесь не было, так что скоро Вивиан уже снова улыбался и с аппетитом ел нежных рачков, пахнущих сереброзным дымком. Однако и здесь ощущалось некое подспудное напряжение.

Люди говорили быстро, приглушенными голосами, часто озирались. Назревало что-то явно нехорошее.

Вивиан с огорчением вспомнил, что такое случалось и раньше. Ему точно надо скоро идти к другу. Только бы не пришлось перебираться и отсюда. Он жадно жевал восхитительных моллюсков, утешая себя названиями всего мирного и доброго: Тетис, альционария, гониатиты, кокколобия, Нантли.

Только Нантли была не морское существо, а девушка бурого, и вдруг она появилась здесь, в сереброзном дыму, одна, и подошла к Вивиану, спокойная и улыбающаяся. И ему тут же стало лучше. Может быть, плохое все-таки развеялось, думал он, гладя ее волосы. Потом они ушли вместе.

Ближе к дюнам он почувствовал за ее молчанием все то же тайное напряжение.