Рассказы

В ответ послышался крик Джакомо. Привлеченный звуком выстрела, он мчался к ним и издали видел их схватку, но подбежал к противникам, когда они уже падали в пропасть. Он простер руки, как бы пытаясь их удержать, и, с ловкостью ягуара прыгнув на край выступа, нависшего над бездной, заглянул вниз и увидел, как воды потока подхватили и понесли обезображенное тело бандита.

— Эй, товарищ! — услышал он в ту же минуту снизу, в нескольких футах от себя. — Товарищ!

Джакомо повернул глаза в ту сторону, откуда раздался голос и увидел Андре верхом на дереве, которое росло в расщелине скалы.

При падении враги разъединились и Андре посчастливилось зацепиться за спасительное дерево; затем ему удалось сесть на него верхом; впрочем, до благополучного исхода было далеко: подняться наверх, на расстояние десяти футов по голой отвесной скале было невозможно, а под ногами была бездна, куда только что свалился бандит.

— Эй! — с удивлением воскликнул Джакомо. — Ты кто?

— Черт побери! Наконец-то нашелся один, кто говорит по-французски и с кем хоть можно будет потолковать! — сказал Андре, приосанившись на своем дереве. — Кто я? Я Андре Фрошо, уроженец Корбея, что под Парижем, стрелок тридцать четвертого пехотного полка, прозванного императором «Грозный»!

— Зачем ты явился? — продолжал Джакомо.

— Я пришел по поручению полковника предложить вам, как говорится, его ультиматум.

— Хорошо, — сказал Джакомо.

— Если вас это заинтересовало, то, может быть, вы спустите мне что-нибудь, чтобы я мог подняться наверх, ну, например, веревку, за которую вы будете меня тащить вот так...

И он жестом показал движения человека, вытаскивающего ведро из колодца.

Отойдя на два шага, Джакомо достал спрятанную в кустах все ту же веревку, ставшую теперь бесполезной, и бросил ее конец Андре; тот крепко обвязался ею и к тому же схватился за нее сверху обеими руками; чувствуя себя уверенным благодаря этим двум мерам предосторожности, он подал сигнал:

— Ну, гоп!..

Джакомо прекрасно понял это восклицание, что и доказал, потянув веревку к себе. Андре начал подниматься, вертясь на конце веревки, будто клубок ниток, разматываемый женщиной. Когда голова солдата показалась над пропастью, Джакомо придавил веревку ногой, чтобы она не выскользнула, а сам протянул руку Андре; тот ухватился за нее обеими руками, сделал последнее усилие и тотчас очутился рядом с атаманом.

— Спасибо, товарищ! — сказал он, освобождаясь от веревки на поясе и тут же принимаясь за приведение в порядок своего туалета, ибо военное убранство его подверглось суровому испытанию во время падения и подъема; он проделывал это так тщательно и хладнокровно, будто ему предстояло идти на смотр. — Спасибо, и если когда-нибудь вы окажетесь в подобных обстоятельствах, позовите Андре Фрошо: окажись он в ста шагах, вы можете на него рассчитывать.

— Хорошо, — согласился Джакомо. — Ну, а теперь перейдем к полученным тобою инструкциям.

— Эх, — заметил Андре, — вот уж где потеха: инструкции-то были в моем кивере, полетевшем ко всем чертям. Тот, другой, отправился поискать его, — добавил он, бросив взгляд в пропасть, — но боюсь, что принести не сможет.

— А ты помнишь, что в них содержалось? — спросил Джакомо.

— О, назубок!

— Итак?

— Вот, слушайте внимательно!

Андре принял строгий и важный вид, приличествующий послу:

— Они гласили, что всем бандитам будет сохранена жизнь и повесят только их главаря.

— Ты уверен, что так?

— Еще бы! За кого вы меня принимаете? За враля, что ли? Я вам передаю все слово в слово и ручаюсь за это!

— Ну, тогда, возможно, дело и уладится, — заметил Джакомо, — идем со мной!

Андре повиновался; десять минут спустя солдат с бандитом подошли к плато, описанному нами в начале этого рассказа; все бандиты прилегли, а Мария, прислонившись к скале, кормила ребенка грудью.

— Добрые новости, друзья! — объявил Джакомо, подойдя к ним. — Французы обещают сохранить вам жизнь.

— Всем? — спросил один из бандитов.

— Всем, — ответил Джакомо.

— Без исключения? — тихо переспросила Мария.

— Какое дело этим молодцам, есть исключение или нет, — нетерпеливо прервал ее Джакомо. — Оно к ним не относится.

— Хорошо, — ответила Мария, безропотно опустив голову и не высказывая более никаких замечаний.

— Это значит, — заметил один из бандитов, — что исключение, как вы сказали, все-таки есть и относится оно к атаману?

— Возможно, — отвечал Джакомо.

— И вот этот человек...

— Да.

Бандит оглянулся на товарищей и прочел в глазах всех отражение собственных мыслей; он живо вскинул карабин и нацелил его на Андре.

— Кровь Христова! Ты что делаешь!? — вскричал Джакомо, закрывая своим телом Андре.

— Хочу проучить этого безбожника, принявшего на себя подобное поручение! — ответил бандит.

— Что надумал этот шутник? — спросил Андре, поднимаясь на цыпочках и выглядывая из-за плеча Джакомо. — И часто с ним бывает такое?

— Ладно, ладно, Луиджи, — произнес Джакомо, сделав знак рукой. — Опусти карабин! К тому же это ведь только твое мнение, другие могут думать иначе!

— Это общее мнение, не так ли!? — выкрикнул Луиджи, повернувшись к товарищам.