Рассказы

Отъехав от безумного перекрестка, Стимс остановил машину и, открыв заднюю дверцу, внимательно осмотрел ее изнутри. Пассажира не было и на полу. Вместо него на куске оленьей кожи лежали: карманные золотые часы, немного денег — серебряных и медных монет, перочинный нож, металлические петли, сквозь которые продеваются шнурки в ботинках, очки в металлическом футляре, дверные ключи на кольце и пряжка от брючного ремня.

Стимс возмутился. «Хитер, подлец! Хотел прокатиться бесплатно. Часов ты не увидишь, как своих ушей, это факт».

Переложив часы и деньги в карман, он вышвырнул на дорогу все остальное. Стимс готов был выкинуть и оленью кожу («На кой она черт!»), но вспомнил, сколько язвительных замечаний слышал от своей невесты, Сьюзи Блепп, по поводу неприглядного «интерьера» машины. Не менее едкие высказывания исходили и от ее мамаши, когда на правах будущей тещи та каталась бесплатно. Расстелив кожу на заднем сиденье, Стимс убедился, что она сделала свое дело, пружина больше не выпирала так угрожающе из-под обивки.

Испытав нечто похожее на мрачное удовлетворение, Стимс съездил в ломбард и заложил часы, после чего был намерен вернуться к своему вполне законному занятию, а именно перевозке пассажиров. Но не тут-то было.

Энергично жестикулируя, на краю тротуара стояла миссис Блепп. Чертыхаясь в душе, Стимс подкатил вплотную и открыл заднюю дверцу. Солидная дама влезла в такси и, отдуваясь, плюхнулась на сиденье.

— Моя дочь просила передать, что сегодня не может с вами встретиться, — заявила миссис Блепп.

— Ах, вот оно что, — мрачно отозвался Стимс, — значит, не может?

— Нет, — подтвердила мамаша. Сбросив туфли и откинувшись на спинку, она приготовилась с полным комфортом ехать до самого дома. О том, что Стимс откажется ее везти, не могло быть и речи: при малейшем неповиновении миссис Блепп устраивала страшный скандал своей дочери.

Остановившись перед знакомым домом (Сьюзи еще не вернулась, конечно), шофер оглянулся назад, чтобы попрощаться с миссис Блепп. И — остолбенел. Машина была пуста. На заднем сиденье лежали: медные и серебряные монеты, обручальное кольцо, футляр из-под губной помады, спицы из корсета, шпильки для волос, английская булавка, дешевая сверкающая брошь.

На полу валялись туфли солидного размера.

Из горла Стимса вырвалось хриплое проклятье. Тупо озираясь, он несколько раз судорожно глотнул воздух, потом включил скорость и дал газ, инстинктивно стремясь убраться с этого места. Не нужны ему были неприятности — особенно, если они имели отношение к Сьюзи. Однако нужны или не нужны, а они уже были налицо!

От сегодняшних происшествий веяло какой-то жутью. Стимс снова остановился и обследовал машину с большой тщательностью. Оленья кожа, покрывавшая сиденье, выглядела довольно презентабельно. Кроме нее и вышеперечисленных предметов, в машине ничего не было — однако не было и какой-нибудь дыры или отверстия, сквозь которое могла бы провалиться мамаша Блепп. Выскакивать из машины на полном ходу ей не пришло бы в голову, не говоря уж о том, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не бросила бы она совсем хороших туфель. По всем признакам в жизнь нашего таксиста вмешивались какие-то неведомые, необъяснимые силы.

Здесь было о чем подумать, и потому Стимс заехал в бар и выпил несколько кружек пива. Но поскольку он не был интеллектуалом по натуре, напряженная работа мысли всегда вызывала у него головную боль. Посоветоваться с кем-нибудь он тоже не мог, никто не поверил бы его рассказу.

— Я не виноват, — бормотал Стимс, глядя в пивную кружку, — не виноват, и точка. Да разве Сьюзи мне поверит? Придется считать, что ее матушку я сегодня не видел. Не видел, и дело с концом.

На мрачные раздумья ушло довольно много времени, и когда Стимс снова выехал на людную улицу, было около девяти часов вечера. В половине десятого он остановился перед красным светофором на Эверс-авеню. Кто-то без спроса открыл заднюю дверцу и влез в такси.

— Эй, какого черта? Я не беру пассажиров.

В ответ к его спине прикоснулось что-то холодное и твердое, и зловещий голос прошептал:

— Давай двигай, парень. Не вздумай визжать или оглядываться.

Красный свет сменился зеленым, и в тот же миг Стимс услышал крики «Ограбили! Держи их!» Ему приходилось выжимать скорость, потому что холодный металл не отрывался от спины, да и сам он не испытывал ни малейшего желания оказаться в гуще перестрелки. Наконец, покрыв приличное расстояние, он осмелился спросить:

— Куда везти-то?

Ответа не последовало. Замедлив ход, Стимс оглянулся. В машине никого не было. Открыв заднюю дверь, Стимс увидел на оленьей коже: пистолет, серебряный соусник, семнадцать пар часов и тридцать четыре золотых кольца. Напуганный еще более, водитель снова сел за руль и поехал к дому. Оставив машину во дворе, он едва добрался до двери своей квартиры.

Утром Стимса разбудил телефонный звонок. Сняв трубку, он услышал, как Сьюзи, всхлипывая, старается объяснить ему все сразу: мать не вернулась домой, и не позвонила, и на улице страшный дождь, и…