Рассказы

Виктория Олеговна работала в школе уборщицей. Она, по мнению Алешкина, была второй достопримечательностью школы. Мало того что она оказалась отличной уборщицей, она была еще и кандидатом медицинских наук, лауреатом премии имени Пирогова, научным сотрудником лаборатории термозащиты. В школу она пришла для разгрузки, отдохнуть от напряженной научной работы, и в лаборатории с нетерпением ожидали ее возвращения.

Она неторопливо шествовала по школьному коридору и несла в кабинет директора графин с холодным апельсиновым напитком.

«Черепашка» выкатилась прямо ей под ноги.

Виктория Олеговна оторопело остановилась, приглядываясь к непонятному существу, которое как-то по-собачьи принюхивалось к ее ногам и вдруг крепко поймало ее за каблук.

Виктория Олеговна деликатно охнула, уронила на пол графин и схватилась за сердце.

Трудно сказать, как бы дальше развивались события, но тут подоспели и Квазик, и Алешкин. Квазик выключил «черепешку», Алешкин подхватил под руку обмякшую Викторию Олеговну. Ему нетрудно было восстановить ход событий, он посмотрел на Квазика выразительно и повел Викторию Олеговну в свой кабинет. Там усадил в кресло и достал таблетку валиброма.

Когда Виктория Олеговна отдышалась, она вторично попросила освободить ее от хлопотливых обязанностей уборщицы.

На этот раз Алешкин не стал ее уговаривать, хотя ему по-прежнему некем было ее заменить. Он только поблагодарил ее за помощь и сказал, что она может считать себя свободной с того дня, с которого пожелает. Виктория Олеговна приготовилась было настаивать на своей просьбе и от неожиданности растерялась и расплакалась: как-никак ей было уже за шестьдесят. Она сказала, что ей здесь очень нравится, нравится и школа, и сам Алешкин, и дети такие милые… она готова бы работать и дальше, но у нее есть еще и лаборатория термозащиты, и научные исследования, и так далее…

3

Виктория Олеговна ушла.

Школа осталась без уборщицы.

Алешкин еще мог бы обойтись без преподавателя, мог заменить его уроки, пусть временно, телевизионной лекцией, — существовали школы вообще без преподавателей… Вот только без уборщицы он обойтись не мог.

В школе должна быть чистота, как в хирургическом кабинете, — все это входило в начала воспитательной работы.

Школе нужна была уборщица, но Алешкин не знал, где ее найти.

Это уже стало проблемой не только в его школе, но и в стране. Никто не хотел заниматься таким скучным и нетворческим делом. Где только возможно, уборщиц заменили автоматы, появились автопылесобиратели, автополомойки, автомусоросборщики и прочие машины специального назначения. Под ступеньками лестниц появились автощетки, которые сметали с ног входящих уличную пыль. Но слишком сложен был интерьер, окружающий человека и на работе, и в быту, поэтому самые остроумные автоматы не везде могли заменить самую обычную живую уборщицу. А тем более в начальной школе.

Роботы все еще очень дороги в изготовлении и применялись только для работы на трудных планетах. Специальное постановление запрещало использовать роботов для наземных работ.

Без особых надежд Алешкин обратился с просьбой в Бюро Предложений. Подумал, кто из преподавателей хотя бы временно мог заняться столь ответственной и хлопотливой работой. Потом набрал номер на звуковизоре и увидел на экране массивное лицо Бухова с отекшими подглазьями — следами старых космических перегрузок.

— Что? — сразу спросил Бухов. — Опять мой техник что-то натворил?

Алешкин рассказал про «черепашку».

— Вон… — покрутил головой Бухов. — А ведь я еще у нее предохранители вытащил.

— Значит, он их поставил.

— Сообразил.

— Он-то сообразил.

— Ну вот, я и говорю, в технике он разбирается. А в остальном… — Бухов сокрушенно покрутил головой.

— Понимаю, — сказал Алешкин.

— В мать, — подтвердил Бухов. — Ремнем бы, изредка.

— Не положено. Архаизм.

— Архаизм… Значит, навертела она там дырок? Ну я тебе ремонтника пришлю.

— А я не об этом.

— А еще что? — сразу встревожился Бухов.

— Виктория Олеговна уходит.

— Не отпускай.

— Не могу. Сам знаешь… Вот остался без уборщицы.

— Плохо.

— Куда хуже. Как ты там без них обходишься?

— Автоматов понаставил, где только можно.

— А где не можно?

— Сам убираю… Слушай, а не пойти ли мне в школу уборщицей? Без меня тут Космопорт обойдется как-нибудь.

— Да без тебя-то обойдется, — поддел Алешкин. — Только мне ты не подойдешь.

— Не справлюсь?

— У меня же работать нужно. Это тебе не кнопки нажимать. А потом — дети.

— Да, профиль у меня не тот.

Бухов некоторое время молча разглядывал насупившегося Алешкина.

— Слушай, — вдруг сказал он. — Найду я тебе уборщицу. Да, серьезно, что ты на меня уставился. Не веришь?.. Завтра с Луны прилетает.

— С луны?

— С нее самой, с «Луны-50»…

Тяжелое гудение оборвало разговор, изображение на экране исчезло за сплошными белыми полосами. Алешкин терпеливо ждал — со стартовой площадки поднимался корабль, он постепенно набирал скорость, звук ушел в зенит, постепенно затих, и Алешкин опять увидел лицо Бухова.

— Значит, космонавт? — спросил Алешкин.

— Ну, космонавт.

— Так он же ко мне не пойдет.

— Как это не пойдет? Скажу, и пойдет.