Рассказы: 2005-2010

— Я говорил тебе, Судзумэ, только сильные могут позволить себе милосердие. Достижение уровня сверхчеловека лежит не через отрицание милосердия, — он поднял упавший на землю белоснежный плащ и накрыл им мертвого напарника. — Где теперь твоя философия эгоизма и жизнелюбия? Ты мертв, прагматичный и циничный зверь.

«Согласилась сова. Долго думала она над тем, как исполнить желание ворона. Наконец, решившись, посадила его в чан с самой лучшей черной тушью.

— Нет больше равного тебе среди птиц, — уверила ворона сова».

— Ты мертв, — повторил альбинос, — а я… люблю своего врага.

Он перевел взгляд на свои руки; рукава белого мундира стали черными от пропитавшей их крови.

— Горе всем любящим, еще не достигшим такой высоты, которая выше сострадания их, — пробормотал Карасу.

«Обрадовался ворон. Из дома совы поспешил он к зеркалу, желая увидеть, в какой цвет его выкрасили…»

…Он схватил девочку за руку и потащил ее за собой, переходя на бег. Мимо них замелькали деревья, дома, щурящиеся разбитыми окнами, фонарные столбы, тонкие и ребристые, как отрубленные паучьи лапы, и тени, тени, тени…

«Посмотрел ворон на свое отражение и ужаснулся. Нельзя разобрать было даже где глаза, где клюв!»

Они выбежали на перекресток, в центре которого возвышался бронзовый монумент: закутанная в тяжелые одеяния женская фигура, скорбно склонившая голову.

— Зачем ты это сделал?! — закричала Фукуро, оправившись от потрясения.

Карасу толкнул ее к постаменту. Девочка сильно ударилась спиной о твердый камень, вскрикнула и испуганно посмотрела на брата.

«Разозлился ворон и накинулся на сову с обвинениями…»

— Зачем?.. — шепотом повторила девочка.

— Мне захотелось узнать… — он помолчал, пытаясь подобрать слова. — Узнать… насколько мы те, кем были созданы по чужой воле. Если я могу измениться — ты тоже сможешь.

— Дурак! — Фукуро ударила его кулачком по плечу. — Мы ничего не можем изменить!

«Ты ведь сам хотел, чтобы я тебя выкрасила в небывалый цвет, какого нет ни у одной больше птицы!»

— Та сказку, которую ты читала… — Карасу зажмурился. — Мне стало любопытно… какого был ворон цвета, до того как побывал в совином чане с тушью?

Фукуро недоуменно посмотрела на него.

Карасу улыбнулся и, наклонившись, прошептал ей на ухо:

— Ворон был черный. Но не удосуживался посмотреть в зеркало и увидеть это. Он столкнулся со своей сущностью только после того, как попытался её изменить.

«Погоди же, погоди! Теперь мы кровные враги! — злобно закаркал ворон. — Я тебе отомщу!»

Страшное эхо, повисшее в воздухе с гибелью Судзумэ, наконец, достигло штаб-квартиры. Карасу почувствовал волнение, охватившее его собратьев — в небе над ними замелькали тени. Одинокие вороны, слетая с крыш домов, покидали насиженные места и теплые гнезда.

— Уходи, — коротко бросил гвардеец.

— Карасу!

— Беги отсюда! — выкрикнул он.

— Нет! — Фукуро вцепилась в его рукав. — Я тебя не брошу!

Стая, как бурный поток вырвавшейся из русла реки, петляла по порфировому желобу городских улиц, неотвратимо приближаясь к своей жертве. В мелькании вороньих крыльев и непрерывном карканье Карасу видел развевающиеся знамена Карбоблона и завывания медных боевых труб.

Гвардеец рассмеялся, развел руки, окутанные вспышками алого огня. Вороны ускорили полет, готовясь снести его со своего пути и продолжить погоню.

Карасу сорвал поясную сумку и вытряхнул ее содержимое, одновременно вытягивая сложенные знаком разрушения руки в сторону хищной стаи.

— Умрите! — приказал Карасу.

…По камням мостовой застучали, вывалившись из сумки, белые кости вороньих птенцов.

«С тех пор сова уже не летает при солнечном свете. Боится сова мести ворона — оттого и прячется днем».

Цвет Солнца

«Необходимо, чтобы нож врага взрезал плоть яблока, то есть мою плоть. Тогда прольется кровь, жизни придет конец, и в миг разрушения факт бытия впервые станет полностью доказан, пропасть между существованием и созерцанием сомкнется. Это и будет смерть».

— Юкио Мисима, «Солнце и сталь»

1