Рассказы

Его глаза остановились на одном из рисунков, и сердце его вдруг упало. Он взял в руку кусок бумаги, который, очевидно, когда-то составлял собою часть лавочного пакета. Медленно он обернулся к девушке, и глаза их встретились. Она даже задрожала от желания, чтобы он понял скорее.

– Это вы, – сказал он, указав на центральную фигуру на рисунке и ткнув ее в грудь пальцем, – это вы, с распущенными волосами, и на вас нападают какие-то люди и замахиваются на вас палками. Милая моя, что это должно означать? А вот тут, в уголке, корабль. Очевидно, он только что пришел. Вы высадились из него на берег. Не правда ли? Из корабля! Из корабля! Понимаете? Корабль!..

– Шхуна! – воскликнула она, ткнув пальчиком в изображение корабля. – Шхуна – Сибирь!

– Шхуна» Сибирь»? Это звучит очень красиво! А посмотрите-ка, Селия, вот сюда!..

Он опять достал карманный путеводитель и развернул карту земного шара.

– Укажите, – обратился он к ней, – откуда вы отправились и где потом пристали к берегу?

Она наклонилась над ним, чтобы посмотреть на карту, и он почувствовал на своих губах бархатное прикосновение ее волос. И опять его охватили восхитительный трепет от ее присутствия так близко от него и желание схватить ее на руки и прижать к себе. Но она тотчас же откинулась назад и продолжала посредством своего пальчика рассказывать историю по карте. Корабль отправился от устья реки Лены, в Сибири, и все время следовал северным берегом Сибири же вплоть до того самого места, где синей краской был обозначен Ледовитый океан над Аляской. Здесь пальчик остановился, и по выражению лица Селии Филипп догадался, что это было все, что она знала. Отправившись далее от какого-то места на этом синем пространстве, корабль где-то причалил к Американскому материку. С этого места начиналась история Селии по рисункам; она быстро стала хвататься то за один из них, то за другой. Конечно, это были только обрывки этой истории, ее отдельные эпизоды. И по мере того, как Филипп улавливал из них общий смысл, каждая капля крови в нем волновалась так, что он еле владел собой. Он начинал разгадывать тайну. Селия Армин выехала из Дании и через всю Россию и Сибирь добралась наконец до устья Лены. Здесь она села на корабль и доплыла на нем до берега Северной Америки, где на нее было совершено нападение, о смысле которого он мог только догадываться. Затем девушка подала ему еще один рисунок, на котором были изображены гигант и свора волков. Это оказался Брэм с его животными, и тут только Филипп понял наконец, почему Селия так не хотела, чтобы он разделался с Брэмом. Дикарь спас ее от чего-то ужасного, на что были на рисунках одни только намеки. Он отвез ее к себе на юг, в свое уединенное жилище, и по какому-то необъяснимому поводу, на который не было решительно никаких указаний на рисунках, стал относиться к ней как к пленнице.

А далее Селия опять стала представлять собою для Филиппа непроницаемую тайну.

Зачем ей понадобилось ехать в Сибирь? Что понесло ее к пустынным берегам Полярной Америки? Кто были те таинственные враги, от которых спас ее безумный Брэм?

Он опять посмотрел на одну из картинок, которую отчасти уже измял в руке. На ней было нарисовано два человека. Девушка прижалась к мужчине и обнимала его за шею. Он тоже обнимал ее за плечи. С этой картинки Филипп перевел взгляд на Селию, и то, что он увидел в ее глазах, заставило похолодеть его сердце. С первой же минуты, как он вошел в эту хижину Брэма Джонсона, в его душе вдруг вспыхнула надежда. Теперь же, благодаря этому рисунку, она внезапно погасла, и в этом он увидел для себя мрачные предзнаменования.

Он угрюмо отошел к окну и взглянул из него на двор.

В следующий затем момент Селия вздрогнула от его неожиданного восклицания. Она быстро к нему подбежала. Он выронил из руки бумажку. Его пальцы цепко ухватились за подоконник, и он смотрел в окошко с таким видом, точно не верил своим глазам.

– Смотрите! Смотрите! – залепетал он. – Глядите вот сюда!

Все последнее время до них не долетало со двора ни малейшего звука. Только внизу, у самого окна, распростершись на утоптанном снегу, валялся тот самый волк, который только незадолго перед этим с таким ожесточением обгладывал кость. Теперь он был мертв. Все члены его окостенели. Зубы были оскалены и рот раскрыт. Вокруг головы его была лужа крови. Филиппу бросилось в глаза то, что он погиб не естественным порядком, а был убит каким-то инструментом. И действительно, оказалось, что громадный волк был насквозь пронзен стрелой.

Филипп тотчас же определил ее происхождение. Она представляла собой длинный, тонкий гарпун, похожий на дротик, который был в употреблении только у одного племени во всем свете, именно у эскимосов с залива Коронации и с Волластоновой земли.

Он тотчас же отскочил от окна и увлек за собою и Селию.