Рассказы

Они уже повернули к северу, совершенно даже и не представляя себе, что природа уже распланировала так, что все они четверо – собака, волк, выдра и бобр – скоро должны будут втянуться в одно из тех безжалостных и беспощадных истреблений, трагический смысл которых так и остается секретом под луною, звездами и ветрами, которые лишены возможности сделать об этом свои доклады.

Много уже лет не появлялся в этой долине между двух горных кряжей человек, чтобы обеспокоить своим приходом бобров. Если бы индейский следопыт отправился вдоль этой безымянной речки и наткнулся вдруг на патриарха и главу одной из таких колоний бобров, то он сразу увидел бы, что ему громадное количество лет, и дал бы ему на своем индейском языке подходящее название. Он непременно назвал бы его «Сломанный Зуб», потому что один из четырех длинных зубов, которыми и этот старый бобр перегрызал деревья и строил плотину, оказался бы обязательно сломанным. За шесть лет перед этим Сломанный Зуб привел сюда с собою несколько бобров, и они выстроили свою первоначальную маленькую плотнику и устроили свое первое жилище. В следующем апреле его самка уже привела ему четырех маленьких бобрят, и каждая из других матерей тоже увеличила население колонии на два, три или четыре детеныша. К концу четвертого года это молодое поколение, следуя закону природы, должно было обзавестись супругами, оставить эту колонию и начать строить свою собственную и возводить свою собственную плотину. Все они действительно обзавелись подругами, но не покинули родного гнезда. На следующий год оженилось еще новое поколение, достигнув четырехлетнего возраста, и вновь не оставило родного гнезда, и, таким образом, ранним летом шестого года колония так разрослась, что стала похожей на целый город, долгое время осаждавшийся неприятелем. Она насчитывала в себе пятнадцать кварталов и более сотни бобров, не считая тех четверок молодняка, которые родились в течение марта и апреле. Плотину пришлось удлинить до двухсот ярдов в оба конца. Везде пришлось затопить большое пространство земли с ее березами, тополями и вязкое болото с его нежными ивами и ольхой. Но, несмотря на это, у бобров пищи все-таки не хватало и жилища были переполнены. Так вышло потому, что в привязанности к своему жилищу бобры напоминают людей. Жилище Сломанного Зуба было девять футов в длину и семь в ширину и все было переполнено детьми, внуками и правнуками, числом до двадцати семи. Ввиду этого Сломанный Зуб решил начать расселение своего потомства. Когда Казан и Серая волчица беззаботно внюхивались в острый запах этого бобрового городка, то Сломанный Зуб уже шествовал во главе своей фамилии, а два его сына – во главе своей семьи, и все они совершали ветхозаветный исход.

Сломанный Зуб все еще представлял собою признанного главу всей колонии. Ни один другой бобр не мог сравниться с ним в силе и величине. Его плотное тело имело целых три фута длины. Он весил по крайней мере полтора пуда. Его хвост был четырнадцать дюймов в длину и пять в ширину, и в тихие ночи он мог стучать им по воде с такой силой, что было слышно за целую четверть мили в стороне. Его задние ноги с перепонками были вдвое длиннее, чем у самки, и он считался самым лучшим пловцом во всей своей колонии.

В тот вечер, когда Серая волчица и Казан отправились на север, было совсем еще светло, и Сломанный Зуб взобрался на вершину плотины, стряхнул с себя воду и огляделся, вся ли его армия была при нем в сборе. Освещенная звездами вода в образовавшемся перед плотиною бассейне заволновалась и заплескалась от множества двигавшихся в ней тел. Некоторые из пожилых бобров всползли вслед за Сломанным Зубом, и старый патриарх спрыгнул в уже узкую реку по ту сторону плотины. Блестящие, шелковые фигуры эмигрантов последовали за ним при ярком свете звезд. Они переползали через плотину по одному, по два и по три и вели с собой по целой дюжине бобрят, родившихся всего только три месяца тому назад. Легко и быстро они шествовали вдоль реки, причем молодежь, чтобы поспеть за взрослыми, старалась плыть изо всех сил. Всех их было, в общем, около сорока штук. Сломанный Зуб плыл впереди всех со своими старыми сотрудниками и бойцами позади. В хвосте же следовали матери и за ними дети.