Расшифровано временем<br />(Повести и рассказы)

По проселку шла колонна: десятка полтора «пантер», фургоны штабных радиостанций с гибкими стебельками покачивающихся походных антенн, «даймлеры» с пехотой в кузовах.

Все это было хорошо видно, но Саша прижал к глазам бинокль, отыскивая обнаруженные прежде цели. Площадка под вербами, где Муталиб засек восемь зачехленных танков или самоходок, была пуста, исчезла и полевая кухня, солдаты снимали шестами провода с деревьев, накручивали на катушки. За холмом, который Саша вчера окрестил «драмадером», где они заметили огневую позицию тяжелых гаубиц, тоже все изменилось: появились тягачи, суетилась орудийная прислуга: выбивала сошники, сводила станины.

Саша забеспокоился, вопросительно глянул на Муталиба.

— Что же это, Муталиб? Мы в гости, а хозяева — из дому? Это же не передовая! По меньшей мере корпусные тылы. Чего они так заспешили? На драп не похоже.

— Надо выходить отсюда. — Показал Муталиб на пещеру. — Мышеловка.

— Куда? Ты посмотри вниз.

Там по другому проселку катили мотоциклисты, штабные машины, бронетранспортеры с солдатами; выли моторы, преодолевая залитые грязью ухабы, на прицепах покачивались длинноствольные противотанковые орудия, хлопал на ветру закрывающий кузова брезент. Тихая, безлюдная вчера долина пришла в движение…

Так, вынужденно бездействуя, они ждали до сумерек, приближалось обусловленное время выхода на связь. А из-за дальних холмов все наплывали и наплывали новые и новые войска, растекаясь по дорогам и дорожкам, двигались на севере- и юго-восток.

Мысль связаться со своими не раз толкала Сашу к рации, но он знал: слушать его в эфире станут, начиная лишь с семнадцати ноль-ноль…

К этому времени они и развернули рацию. Саша надел наушники, включил передатчик.

— «Корень», «Корень», «Корень», я — «Ветка», я — «Ветка», я — «Ветка». Как слышите меня? Даю настройку: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Как слышите меня? «Корень», я — «Ветка». Прием. — Он щелкнул тумблером.

Сквозь знакомый приливающий и отливающий шорох эфира донесся далекий голос:

— «Ветка», «Ветка», «Ветка», я — «Корень». Слышу вас хорошо. Прием.

— «Корень», я — «Ветка», — заторопился Саша. — Мы в гостях. Все благополучно… Срочно передайте «второму»: хозяева уходят. Свертывают нитки. Но кое-что есть… — И Саша начал передавать координаты целей…

Закончив работу, они быстро свернули рацию и прислушались: снизу накатывались гудение и лязг. Темнело. Синие черточки света — маскировочные огни фар двигались над невидимой уже дорогой.

Оставалось ждать до двадцати двух часов — так обусловлено: по координатам стабильных целей, переданных Сашей, будет совершен артналет. Однако главная задача — вызвать у противника ответную реакциях заставить его открыть огонь, ввязаться в дуэль, чтоб по вспышкам выстрелов Саша мог засечь огневые позиции немецкой артиллерии, установить ее системы и перед рассветом, при повторном артналете, более точно скорректировать огонь… Контрольный выход в эфир после первого артналета — ровно через час…

— Не нравится мне все это, Муталиб, — сказал Саша. — Что-то происходит, а что, не могу понять.

Они сидели, подпирая спинами гладкую глиняную стену, чувствуя сквозь шинельное сукно ее глубинный холод. Хотелось курить. Но терпели, боялись малейшей искоркой выдать себя. Все было упаковано, готово на случай срочного ухода. Поверх вещмешков лежали автоматы.

— «Языка» нужно, — сказал Муталиб, пряча, втискивая руки в рукава шинели.

— Как бы не так, — усмехнулся Саша. — У нас говорят: «Не до жиру, быть бы живу». Есть у вас такая поговорка?

— Почему нет? Наверное, есть.

— Да, Гитлера тут мы с тобой не изловим, — задумчиво сказал Саша. — Тут в десяти километрах деревня Щуровка… Что это может нам дать?

— Не думал.

— А я вот думаю, но ничего не могу придумать… Ужинать будем?

— Не будем, — ответил Муталиб. — Душа не принимает.

— Нет так нет, — согласился Саша. — Нам же больше останется… Время медленно движется. Это всегда так, когда ждешь.

— Правильно говоришь. Не люблю ждать. Действовать надо!

— Ждать нужно, Муталиб. До Двадцати двух — ждать железно…

Но в двадцать два никакого артналета с нашей стороны не последовало. Саша сидел у вновь развернутой рации, вслушиваясь в попискивание чужой морзянки.

Прошло пятнадцать, тридцать, сорок минут… Ничего… — Что же это майор Новиков?..

Так в тишине прошел контрольный час, и ровно в назначенное время Саша услышал:

— «Ветка», «Ветка», «Ветка», я — «Корень», я — «Корень», я — «Корень». Как слышите? Прием.

— «Корень», я — «Ветка». Слышу вас хорошо. Почему не прислали «чемоданы»? Прием.

— «Ветка», я — «Корень». «Чемоданы» упакованы. Срочно убываем. Немедленно возвращайтесь. Самостоятельно. Повторяю: самостоятельно. Там, где вы прошли, уже никого нет. Ориентировочно — к сестре Оле. Повторяю: ориентировочно. В основном по обстоятельствам. Как поняли? Прием…

— «Корень», я — «Ветка». Вас понял. Прием, — упавшим голосом произнес Саша.

— «Ветка», я — «Корень». Связь кончаю.

— Да-а… — сказал Саша, выключая рацию и снимая наушники. — Сестра Оля… Ого-го, куда!..Он понял намек радиста.