Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб

Нуска кивнул и направился по знакомой тропе. Правда теперь все вокруг дышало теплом и зеленью, хотя лекарь привык видеть все эти закоулки в белом цвете. Холодное время прошло, и на его место пожаловал свет теплой звезды и запах пробуждающейся ото сна земли. Нуска не мог отделаться от ощущения, что он оказался в до боли знакомом месте только спустя годы. Столь многое произошло и столь многое изменилось, особенно внутри самого Нуски. Как странно, но больше в нем не было той неуверенности или страха. Тем более рядом он чувствовал крепкое плечо учителя. Тот обязательно поддержит Нуску и не даст в обиду.

«Именно то, чего мне и не хватало в этой reh`zal обители. Ха-ха! Жаль, нельзя переиграть все, что уже случилось. Я бы сейчас одной рукой раздавил всех тех жалких уродов».

Нуска привел учителя к знакомой деревянной постройке, где располагалась приемная старейшин. Лекарь знал только то, что в северной обители старейшин было трое: хаванец Аверис, фасидец Кезеон и сиф Мейзо. С сифом Нуска не толковал ни разу, потому что тот был настолько стар, что дремал на протяжении всех приемов. Аверис был гнусным старикашкой, а вот Кезеон… Все его слова пробуждали в Нуске странные подозрения и отвращение. Он хоть и не был жесток, часто вставал на сторону лекаря и пытался сгладить углы, но казалось, что делал это с какой-то определенной целью. И Нуска, размышляя о том, какой же могла быть его цель, только внутренне содрогался и сплевывал на землю.

В последнее время Нуска стал особенно подозрителен именно к фасидцам. Что кроется за их серо-синими глазами, подобными водной глади? В какой-то момент лекарь начал осознавать, что хоть они и сурии светлой стороны, но склонны к обману, интригам и с легкостью скрывают свои истинные намерения. Нуске было приятнее иметь дело даже с Волиу, который открыто выражал свое презрение и постоянно лез с лекарем в драку.

Когда два хаванца перешагнули порог, со скрипом приоткрыв деревянные двери, их тут же обступила охрана. Видимо, никто не ожидал, что сегодня в гости нагрянут два хаванца, чья энергия в одночасье накроет раскинувшуюся в лесу обитель.

Старейшины уже были готовы к их приходу, ведь наверняка почувствовали исходившую от Минхэ мощь.

– Вот это гости! Сурии Минхэ, сколько лет прошло! Я уж думал, что вас погребло под одной из лавин еще лет десять назад.

Нуска поморщился и уставился на восседавших на стульях старейшин. Эта картина была лекарю настолько знакома, что к горлу подступила тошнота. Да и голос, полный насмешки, только усиливал неприятные ощущения. Все эти напыщенные аристократы не имели никакого права так разговаривать с учителем Нуски.

Лекарь напрягся и уже шагнул вперед, чтобы вступить в перепалку, но Минхэ преградил ему путь рукой.

Нуска нахмурился и встретился взглядом с учителем. А затем понуро склонил голову. Учитель вновь обдал его своим недовольством, словно холодной водой.

– Что же… Если не ошибаюсь, вы – старейшина Кезеон? – обратился Минхэ к развалившемуся на стуле фасидцу.

– Какая честь! Сурии Минхэ помнит мое имя – по этому случаю стоит закатить еще одно празднество. Как считаете, старший учитель Минхэ, найдете ли вы время между своих тренировок, чтобы составить мне компанию? – Кезеон не говорил, а выплевывал каждое слово. Нуска чувствовал, как накаляется обстановка. Он все порывался вступить в перепалку, но сдерживался. Учитель однозначно выразил свою позицию: ему не хотелось, чтобы ученик вступался за него, взрослого и могущественного сурии.

– К сожалению, я здесь ненадолго. Как видите, Нуска провел два месяца со мной в горах и теперь готов принять участие в экзамене на получение ранга, – прямо ответил Минхэ и посмотрел на Кезеона, который продолжал пожирать статного хаванца глазами. С первого взгляда было понятно, что между ними имелись неразрешенные разногласия. Только вот Нуска был уверен, что Минхэ даже с трудом вспомнил имя этого фасидца.

Похоже, Кезеон и сам об этом догадывался, а потому с каждой секундой закипал все сильнее. У старейшины были длинные окрашенные черным ногти, и он в раздражении теребил ими свои серебристо-русые волосы, собранные в тугой хвост.

Нуска не мог сказать, красив этот фасидец или нет. Его кожа была бела, а из-под плотно сидящих синих одежд через вырез на груди выступали упругие мышцы.

– Даже если так, вы должны проявить к старейшинам хоть немного… – повысив голос, продолжил спор Кезеон, но его резко и грубо перебили.

– Вы привели Нуску сдавать экзамен? А вы хоть знали, кого брали в ученики? Не верится, что вы с такой уверенностью сейчас заявляете о его участии, когда на счету Нуски невообразимое количество нарушений и несданных тестов, – громко и высокомерно заявил Аверис, чьи глаза холодно поблескивали в полумраке.

В этом здании все время царила темнота. Комната была довольно большой, а вот освещение – скудным. Несколько развешанных под потолком свечей не справлялись и то и дело подрагивали от порывов ветра, сквозивших из щелей в потолке.