Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб

Верно. Прошел уже целый месяц, как он тут торчит, но кроме доступа к библиотеке да кучи бесполезных уроков Нуска не получил ничего. Ни-че-го. Наверное, глупо было надеяться, что, оказавшись здесь, он сразу расцветет, заполучит оружие дэ и начнет кромсать противников на мясные кубики, но… Неужели совсем ничего? Неужели Нуска действительно безнадежен?

– Ученик Нуска, вы прекрасно знаете, по какой причине оказались здесь сегодня, – со вздохом произнес один из старейшин, растирая морщинистый лоб.

Нуска был вынужден сидеть на голом полу и раздумывать о бытие: как он здесь оказался? А стоило ли биться со стаей волчаков, чтобы сейчас сидеть на коленях перед дряхлыми стариками да еще и на голодный желудок?

– Мы целый месяц закрывали глаза на ваши выходки: драки, споры с учителями, пропуски занятий…

Лекарь поморщился, словно учуял запах из выгребной ямы, и отвернулся.

Перед ним восседали на своих стульях трое старейшин. Двое и вовсе почти спали, а вот тот, что был посередине, вечно отчитывал Нуску и явно получал от этого удовольствие.

– Конечно, мы учитываем ваши рекомендации, иначе вы бы вылетели еще в первую неделю, когда избили Волиу так, что бедный мальчик попал в палату лекарей…

– Мальчик? Да он на голову меня выше, – хмыкнул Нуска и нахмурился сильнее, встретившись с потяжелевшим взглядом старика.

– Однако, в отличие от вас, он не использует грязных приемов во время поединка и не наносит никому серьезных увечий.

– Я же вылечил его! Какой с меня спрос? – не выдержал несправедливости Нуска.

– Молчать! – в гневе вскричал старейшина и вскочил с места. Он резко приблизился и схватил лекаря за волосы – Нуске только и оставалось, что зажмуриться и терпеть. – Вас никто никогда не учил, что старших и вышестоящих нужно слушать?! Кто вы такой, чтобы я с вами спорил?!

Нуска смотрел на вычищенные кожаные ботинки старика и мечтал только о том, чтобы на них плюнуть. Но промолчал. Сейчас точно не время для того, чтобы показывать недовольство.

Старейшина, продолжая тягать лекаря за волосы, отшвырнул его на несколько шагов и поморщился. Нуска догадывался, почему тот относился к нему с таким отвращением. Все-таки они оба были хаванцами.

Старик взял себя в руки, глубоко вздохнул и уселся на место. Ему нечего было добавить, а потому заговорил второй старейшина, помоложе и рангом пониже:

– Старейшина Аверис, я думаю, что следует дать мальчишке еще неделю на поиски учителя. Если же ни один не согласится стать его наставником, то и дело с концом. А так будет жаль отправить восвояси столь одаренного хаванца… Вы же понимаете, что от вашего народа осталась лишь горстка стариков, – с улыбкой проговорил фасидец, который чем-то напоминал лекарю Нарида. Только вот улыбочки его были крайне мерзкими – первый помощник хотя бы не пытался демонстрировать это подобие доброжелательности на своем лице.

– На что вы намекаете, старейшина Кезеон? Хотите сказать, что хаванский народ канул в лету? – Аверис сощурился, а весь его гнев и недовольство теперь были направлены на фасидца. Тот не растерялся – только закинул ногу на ногу и сложил руки на коленях, растянув губы в очередной отвратительной улыбке.

– Аверис, вы должны понимать, что во всех обителях Скидана сейчас обучается не более пяти хаванцев. Не следует обрубать этот юный росточек – тем более что его лекарские способности были оценены весьма высоко. Даже находиться с ним в одной комнате… – Фасидец скосил змеиные глаза в сторону Нуски. – Весьма приятно.

Только вот слова второго старейшины возымели обратный эффект. Аверис вскочил, с грохотом повалив стул на пол.

– Нуска, пошел отсюда! У тебя неделя, не больше! Через неделю ты навсегда покинешь северную обитель!

Лекарь только хмыкнул, поднялся на ноги, отряхнул колени и, не попрощавшись, не отвесив поклона, молча покинул приемную старейшин.

Еще долго Нуска слышал перепалку двух вонючих стариков. И что за отношения между ними? Даже думать противно.

Нуска по привычке поплелся, грязный и побитый, в сторону библиотеки, но вдруг застыл. Там его наверняка поджидают Ив и Леми. Они вновь сядут рядом с ним на соломенной подстилке, и завяжется долгий разговор. Ив будет отчитывать лекаря, Леми – просто хмуро поглядывать исподлобья.

Нуска действительно очень устал. Из-за того, что он постоянно нарушал правила, ужина ему не доставалось. Завтрак был скромным, а на обед лекарь не попадал – занимался. Нуска коснулся своего впалого живота и сглотнул слюну. После дворцовых и карборских деликатесов постная еда не насыщала. Нуске казалось, что даже жизнь в трущобах не была столь сурова. За этот месяц, в течение которого лекарь только и делал, что торчал на уроках и в библиотеке, от него остались кожа да кости.

Нуска всерьез начал стесняться своего тела: мышцы, которые он с таким трудом смог нарастить, быстро ушли из-за недоедания. В комнате, которую Нуска делил с другими четырьмя учениками, лекарь переодевался поспешно и в одиночестве. Не хотел, чтобы другие насмехались над ним.