– Умена… Почему только перед тобой… Я не могу быть сильным? Почему я… не могу держать себя… в руках? – Парень захлебывался в слезах, но старательно прятал лицо, не желая, чтобы молоденькая девушка видела его в таком состоянии. Разве мужчины плачут? Разве могут вести себя перед женщиной как малые дети?
Но Умена вдруг замолчала. Она приблизилась и заключила юношу в крепкие объятия. Хайя так и притих, ощущая приятное тепло другого живого человека. Ни мать, ни отец, никто и никогда не обнимал его, не гладил так мягко по спине, успокаивая. Он и не думал, что так бывает. Не догадывался, что кто-то может так просто облегчить его страдания, поделившись теплом.
– Расскажи мне, прошу тебя. Неужели ты думаешь, что мне все равно? Ты уже месяц похож на восставшего из мертвых! В зеркало хоть заглядываешь? Рожу свою видел? Тот еще урод!
Девушка как обычно бросала на ветер грубые словечки, но и не думала выпускать друга из своих объятий. Ее слова никак не соотносились с действиями: обзывая Хайю, она ласково гладила его плечи и руки.
И тогда Хайя понял, что больше не может терпеть. Он и так уже многие дни ходил, ощущая себя переполненной бочкой дегтя.
– Это… Все эти изобретения… транспорт, горнодобывающие машины, водопровод… Все это… изобрел я, – признался тихо Хайя и повесил голову. Он думал, что Умена ему не поверит, но все равно запальчиво продолжил: – Два года назад учитель Хинг преподавал во дворце. И попросил меня одолжить ему расчеты… Он сказал, что покажет их другим ученым. А затем он… пропал. Разорвал контракт с нашей семьей… А после…
– А после все стали превозносить Хинга как великого ученого, величайший ум человечества и непревзойденного изобретателя? – подсказала Умена.
– Да.
Умена села рядом, задумавшись. Казалось, ее молчание длилось вечно. Хайя ждал ее вердикт с напряженным выражением лица.
– Знаешь, это действительно очень обидно. Мы обязательно должны раскрыть его обман. Но разве тебе не нравилось изобретать? Разве твоя любовь к металлу, машинам, всем этим штукам… Она пропала?
Хайя застыл. Его лицо вновь приняло невероятно глупое выражение. А затем он вдруг улыбнулся и покачал головой.
– Нет. Мне все еще это нравится.
– Ну и тогда какая разница? Ну украл этот старый хрыч твою славу – что с того? Разве ты изобретал ради славы и всеобщего одобрения? – продолжала Умена, сложив руки на груди.
– Нет, скорее наоборот… Ха-ха… Как глупо! – Юноша ощутил такое облегчение, что повалился прямо там, в грязном переулке, на землю.
Девушка испугалась подобной реакции и тут же вскочила, склоняясь над ним.
– Эй, прием! Ты в порядке?
– Еще в каком, – сказал Хайя, а затем вдруг приподнялся на локтях и кратко поцеловал растерянную девушку в губы. – Будешь со мной встречаться?
Умена так и опешила. Вскочив на ноги, она стала тереть губы. Ее лицо напоминало огромный помидор.
– Ты! Ты что о себе возомнил?! Какое встречаться?! Ты хоть знаешь, кто ты, а кто я?!
– Какая разница? Ранг – дело наживное. – Хайя поднялся и обхватил ладони девушки своими. Кожа на ее руках в последние годы загрубела из-за работы на рудниках, но эти пальцы были все такими же приятными и теплыми.
– Хайя… Не знаю, что взбрело тебе в голову, но это слишком внезапно… – заговорила тихо она. Но юноша не сдавался – он приблизился и вновь обнял девушку, обвив талию руками. Эти объятия уже никак нельзя было назвать дружескими.
– Тогда дашь мне ответ, когда мы раскроем козни Хинга, и я стану самым влиятельным сурии в Карборе? – вкрадчиво продолжил Хайя. Он явно не собирался сдаваться. – Тогда я смогу вытащить тебя из рудников. Это не будет такой уж проблемой.
– Я… Я подумаю… – еле слышно отозвалась Умена, пряча взгляд, но не отстраняясь. По ее лицу и так было понятно, что Хайя был ей небезразличен. Но, видимо, этот разговор действительно слишком ее смущал.
– Хорошо! – просто согласился юноша и крепче приобнял девушку, улыбаясь. Казалось, в его глазах вновь затеплилась жизнь. – Так что мы будем делать с Хингом? Есть идеи?
– Да, есть одна… – Глаза Умены вдруг зажглись, она заулыбалась. – Встретимся завтра вечером здесь же, хорошо? И я дам тебе свой ответ.
– Конечно, а во сколько? – запальчиво уточнил карборец. Не выдержав захлестнувших его чувств, он поцеловал девушку в волосы.
– Я… Я не знаю! У меня же нет часов! – Умена после поцелуя сразу отскочила в сторону, смущенно тараторя себе под нос. – Когда городские часы пробьют девять раз.
– Договорились, – кивнул Хайя, не настаивая на близости. Он просто смотрел на эту хрупкую и милую девушку и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Лицо Умены все еще было красным, а кое-где остались отпечатки недавних тяжелых работ: пыль, грязь и ссадины.
«Я обязательно вытащу ее из рудников, – решил вдруг Хайя, глядя на Умену. – Обязательно».
На следующий день стоило Хайе выйти из комнаты, как его тут же под руки потащили в приемную к родителям. Юноша не понимал, что происходит, но и не сопротивлялся. Видимо, дело было в том, что вчера он вернулся слишком поздно и пропустил свои часы в «деве».