Когда Гхош вышел из бара, над землей клубился туман, принесший с собой кладбищенскую тишину и пронизывающий до костей холод. На обочине дороги Гхош помочился. Раздался смех гиены, непонятно, что ее так развеселило, то ли его действия, то ли мужское хозяйство. Он развернулся и увидел, как меж деревьев возле первой кучки домов блеснули чьи-то глаза. Пытаясь на ходу застегнуться, Гхош бросился бежать, открыл машину, запрыгнул внутрь, запустил мотор и тронулся с места. Писающему человеку есть чего бояться и помимо гиен. Шифта, леба, мажиратмачи и прочие злодеи после полуночи выходили на промысел даже на асфальтированных дорогах в самом центре города. Всего месяц назад двое мужчин ограбили и изнасиловали англичанку, да еще отрезали ей язык, чтобы не сболтнула лишнего. Другой жертве нападения отрезали яйца – распространенная практика, – чтобы недостало храбрости мстить. Этим еще повезло. Остальных просто убивали.
Ворота Миссии оказались распахнуты настежь, что было странно. Гхош подкатил к своему коттеджу, свернул под навес. Фары высветили каменную стену, и Гхош в ужасе ударил по тормозам: перед ним поднялась с корточек и встала во весь рост призрачно-белая фигура, глаза ее отсвечивали красным, будто у гиены. Но это была не гиена, а впавшая в отчаяние заплаканная Алмаз, которая явно дожидалась его.
– Хема, Хема, что ты наделала, – пробормотал Гхош, уверенный, что случилось самое страшное и Хема выскочила в отпуске замуж. Иначе зачем Алмаз допоздна его дожидаться? Все вокруг знают, какие чувства он испытывает к Хеме. Только сама Хема не догадывается.
Призрачная фигура распахнула дверь со стороны пассажира и забралась внутрь. Самым официальным тоном, не глядя в глаза, Алмаз возвестила:
– Мне очень жаль, но у меня для вас дурные вести.
– Это Хема, правда ведь?
– Хема? Нет. Это сестра Мэри Джозеф Прейз.
– Сестра? Что с ней стряслось?
– Она отошла к Господу, да благословит он ее душу.
– Что?
– Да поможет нам Бог. Она умерла, – всхлипнула Алмаз. – Умерла, когда рожала двойню. Приехала доктор Хема, но не успела ее спасти. Доктор Хема спасла близнецов.
Гхош уже не слушал. Она повторяла одно и тоже снова и снова, приводила какие-то подробности, но всякий раз у нее выходило, что сестра умерла. И что-то насчет близнецов.
– А теперь мы не можем найти доктора Стоуна, – рыдала Алмаз. – Он пропал. Мы должны его найти. Так матушка сказала.
– Зачем? – выдавил Гхош, хотя и без того знал. Как-никак они со Стоуном были единственными врачами-мужчинами в больнице. Гхош знал Стоуна лучше, чем кто бы то ни было. За исключением сестры Мэри Джозеф Прейз.
– Зачем? Потому что он больше всех страдает, – сурово произнесла Алмаз. – Так говорит матушка. Мы должны найти его, пока он не натворил глупостей.
Опоздали немножко, подумал Гхош.
Глава вторая. Край земли
Наутро матушка Херст, как обычно, появилась в своем кабинете очень рано. Спала она каких-то пару часов. Накануне они с Гхошем допоздна колесили по окрестностям в поисках Томаса Стоуна, а служанка Стоуна Розина несла дозор у него на квартире. Но доктор исчез.
Матушка поправила бумаги, громоздившиеся на столе. В окно ей были видны больные, выстроившиеся в очередь в поликлинику, – точнее, их разноцветные зонтики. Люди пребывали в убеждении, что солнце обостряет болезни, так что зонтиков было столько же, сколько пациентов.
Матушка сняла трубку телефона.
– Адам? – уточнила она, когда к аппарату подошел рецептурщик. – Передай Гебре, пусть закроет ворота. Отправляй пациентов в русский госпиталь. – Ее амхарский, хоть и окрашенный акцентом, был безупречен. – И обслужи по высшему разряду тех, кто уже в поликлинике. Я попрошу медсестер сделать обходы палат. Сообщи стажеркам, что занятия отменяются.