Рассадник добра

Машка хмыкнула. Вот высокомерная остроухая скотина! Всем же известно, что в фантастических романах смелость всегда вознаграждается, а магические веши с легкостью подчиняются пришельцам из иного мира — ведь пришельцы эти, как правило, неподвластны магии. Убедившись, что приятель ее занят поисками, она осторожно протянула руку к жезлу, повторяя про себя памятное: «У тебя нет власти надо мной!» Вдаваться в подробности она посчитала излишним: на жезле ведь не написано, кто был его владельцем.

Прикосновение словно пробудило предмет. В ту же секунду он начал меняться. Полосатость стала менее отчетливой, линии поплыли, а в следующее мгновение коварный жезл сменил цвет, став ярко-синим. На ощупь он был холодным, но Машка сердцем чувствовала, что жезл радуется ей и готов подчиниться. Не зря же он так старался привлечь ее внимание. На пробу она пару раз взмахнула им, но ничего не случилось. «Ладно, дома разберусь», — решила Машка и попыталась сунуть добычу за пазуху. Бесполезно — пальцы прилипли к жезлу намертво. Она уже собиралась запаниковать, когда Май радостно вскрикнул и дальняя стена пещеры беззвучно отъехала влево, открыв тайник. Машка быстро спрятала руку за спину и ринулась вслед за эльфом.

Потайная комната, однако, оказалась практически пустой. Грубо сколоченный стол и скамья — вот и все, что там было. На стенах, правда, висело множество ковриков и занавесей, да на полу лежал тонкий ковер с растительным рисунком. Май тут же сунул нос за ближайшую занавесь, но, кроме загадочных приборов, ничего там не обнаружил.

— Кажется, у нас мало времени, — решительно сказал он, прислушавшись к своим ощущениям. — Поищи по той стороне, а я займусь этой.

— Что, больше никаких идей нет? — тоскливо поинтересовалась Машка. — Может быть, заклинание какое поисковое произнести нужно?

— Не думаю, что это хорошая идея, — пробормотал Май. — Здесь тяжелая атмосфера.

— Да? — поразилась Машка и потянула носом. — Странно. Я ничего не чувствую, хотя насморка нет.

— Я не в этом смысле, — объяснил эльф, — а в том, что в пещере вряд ли получится провернуть какое-нибудь магическое действие. Ангельская пыль, я же говорил тебе.

— Это ужасно неудобно, — попеняла Машка эльфу, словно именно он был тем самым садоводом-любителем, который насажал здесь дряни, глушащей магию.

— Неудобно, — согласился Май. — Но, увы, я ничего не могу с этим поделать. Попробуй попросить пещеру нам помочь. Чем Разумец не играет, вдруг ты ей понравишься...

— У меня, между прочим, нормальная ориентация, — напомнила Машка и уставилась на стену пещеры.

Ничего привлекательного в камне не было, да и Машка считала, что будет выглядеть довольно глупо, разговаривая с голой стеной. Тогда она закрыла глаза и попыталась представить себе, что в сером холодном камне живет милая пожилая женщина вроде Анны Петровны, терапевта из поликлиники, у которой Машка частенько выклянчивала справки после того, как прогуливала школу. Как назло, перед внутренним взором возникала только Степанцова, стоматолог из той же поликлиники, отличавшаяся крайне стервозным характером. Видимо, это должно было означать, что пещере Машка не очень-то нравится. Не сказать чтобы ее это удивило, скорее расстроило. Но на слепое везение она и не рассчитывала — не привыкла.

Машка, вздохнув, принялась обследовать дальнюю стену пещеры. Первая занавесь скрывала груду грязных тряпок, вторая — склад ржавого средневекового оружия. На третьей занавеси сердце ее тревожно екнуло. Левому уху стало тепло. Ощущение, что некто невидимый тихонько шепчет ей на ухо, не было неприятным, скорее просто необычным.

— Май, — позвала она.

— Что-то не так? — Эльф обернулся. Он выглядел встревоженным и слегка растрепанным, как весенний воробей. Это весьма шло ему.

— Мое ухо щекочет теплый ветер, — сказала Машка. — Так и должно быть?

— Вряд ли, — признался он, немного подумав. — Никогда о таком не слышал. Мне это не нравится. Попробуй отойти от стены. Встань рядом со мной. Ну как?

— Не проходит, — призналась Машка с испугом.

Май сплюнул.

— Мракобесие какое-то! Ладно, давай быстро искать все, что нам нужно, и бежать отсюда. Откровенно говоря, мне здесь тоже немножко неуютно.

— Немножко неуютно — не то слово, — поддержала его Машка. — Где же этот идиотский алтарь может храниться?!

— В маленькой пещерке слева, за коричневой занавеской, — любезно подсказал кто-то сзади.

— Спасибо, — машинально поблагодарила вежливая Машка и тут же переполошенно развернулась. Голос был мужским, а значит, никак не мог принадлежать пещере.