Рассадник добра

Мнительная, как и большинство девчонок ее возраста, она с испугом прислушалась к своим ощущениям. Вроде бы ничего не изменилось, но с этими эльфами никогда нельзя знать что-то наверняка. С ними надо держать ухо востро, ведь любой эльф всегда держит что-нибудь про запас.

— Да нет. — Мая развеселил ее испуг. — Просто в публичной едальне не подают хуммус. Это считается неприличным. В кафе ходят, чтобы выпить кружалы, или тыки, или какие-нибудь магические напитки в хорошей компании. А хуммус пьют дома, с утра, чтобы набраться сил перед походом к магу-аптекарю.

Машка расслабилась и закусила хуммус тоненькими до прозрачности крекерами с ненавязчивым сладким вкусом. Застыв в молчаливом удивлении, Май с интересом наблюдал за ее действиями.

— Слушай, а у вас принято подсластитель вприкуску к напиткам употреблять? — наконец осторожно спросил он.

— А что с ним положено делать у вас? — подозрительно осведомилась Машка.

— Класть в чашку, — тоном лощеного английского денди, вынужденного беседовать с африканским дикарем о достоинствах традиционного «чая в пять часов», изрек Май.

Машка поперхнулась, но удовольствие от прогулки и хуммуса на летней веранде, удовольствие от ощущения безопасности и теплого солнышка не пропало. Сегодня вряд ли что-то могло испортить Машке настроение.

Вернувшись с прогулки в поместье, Машка мудро решила не ставить пока в известность об этом Айшму. Еще припряжет к какому-нибудь срочному делу. Кажется, для нее вообще не было большего счастья, чем занимать окружающих работой. Май одобрительно качнул головой, выслушав Машкины соображения. Солнце стояло еще высоко.

— Раз уж ты ничего не собираешься делать, пойдем, я покажу тебе одно интересное место, — предложил он.

— Только не очень далеко, — попросила Машка. — Ноги гудят.

— Какая ты нетренированная, — фыркнул Май. — Это совсем недалеко. Возле ворот.

Место оказалось действительно интересным. О таком Машка иногда мечтала. Скрытая пышной темной листвой, в кроне высокого дерева неподалеку от ворот сплетена была навесная беседка. Сейчас в ней сидел Вий и заинтересованно наблюдал за людьми, проходящими по улице. Иногда он что-то бормотал себе под нос и водил пальцами в воздухе словно записывал свои наблюдения.

— А, вернулись, — не отвлекаясь от своего занятия, поприветствовал он новоприбывших.

— Мы тебе не помешаем? — вежливо поинтересовалась Машка.

Вий только махнул рукой: дескать, разве от вас избавишься? Но глаза его смеялись.

— Люди такие забавные, когда думают, что их никто не видит, — сказал он, усмехаясь. — Я здесь часто сижу. На целую книгу наберется, что я тут насмотрел.

В этот момент на улице появилась интересная блондинка. Плечи ее были приопущены, под тонкой тканью платья просматривалось расслабленное пузико. В общем, нормальная, немного уставшая девушка, в пределах видимости которой нет ни одного потенциального поклонника. Она огляделась, немного замедлила шаг и принялась вдумчиво ковырять в носу. Вий неслышно рассмеялся и сделал пальцами сложное движение. В этот момент ворота чуть приоткрылись и на улицу вышел Дегрен. Потянулся, рыгнул сыто. С девушкой мгновенно случилась разительная перемена: плечи расправились, живот немедленно исчез, и походка стала легкой, летящей. Не девушка — мечта. Дегрен взглянул на нее, да так и застыл с открытым ртом. Бедра кокетки крутили «восьмерку» — туда-сюда. Взгляд начальника охраны Роесны и лично Вилигарка не отрывался от этой магической траектории. Машка взглянула на Дегрена, вздохнула и проводила девушку восхищенным взглядом. Ну ясно, опыт приходит с возрастом. Когда-нибудь она, Машка, такой же будет. Но только вряд ли она позволит себе казаться настолько доступной. Она свято верила в то, что доступным девушкам принцы не достаются даже в сказочных мирах. Это было единственное, в чем ее когда-то смогли убедить любовные романы.

Девушка еще раз крутанула бедрами и скрылась за поворотом. Спору нет, блондинка была хорошенькой, похожей на куклу Барби с ее гипертрофированными ногами и болезненной худобой, только вот Машка очень не любила, когда кто-то так себя вел. Словно на продажу себя выставляет, честное слово!

Май заинтересованно потянул носом и сказал:

— Худо дело. Кажись, у ней бабник рогатый завелся. Все, считай, продула смотр!

— А кто это? — шепотом спросила Машка.

— Фыська из соседнего квартала, — беспечно пояснил Вий, пожевывая травинку. — Хотела на модный смотр записаться, да там видящие не чета мне. Сразу бабника учуют. Они, конечно, не эльфы, да ведь их с рождения на бабников натаскивают. Так что ничего дурочке не светит.

— Не, рогатый бабник — это как?

— А ты что, не знаешь? — удивился Май. — Дрянь такая специфическая. Любую бабу красавицей сделает, если в доме заведется. Мы, нечисть, хорошо друг друга чувствуем... А почему ты шепчешь?

— Не знаю, — растерялась Машка. — Я думала, это паразит такой, а у нас не принято о проблемах такого рода на всю улицу орать.

— Да! — Май рассмеялся. — Это правильно. Бабник — еще тот паразит. Ты бы видела, сколько он жрет!

— Кстати, а почему вас нечистью называют? — сменила тему Машка.