Рассадник добра

Взгляд светловолосого красавчика слегка изменился, стал сочувственным и располагающим.

— Так ты, миленькая, совсем ничего не знаешь про магов и магию? — поинтересовался он. — И никогда не имела с магами дела?

— Я все знаю про магов, а особенно много — про некромантов! — гордо заявила Машка, спешно припоминая содержание недавно прочитанного литературного цикла писателя Перумова. — Я столько книжек про них прочитала!

— Хорошо. — Дегрен посерьезнел. — Редко бывает, чтобы крестьянка читать умела. Это полезное свойство. Будешь помогать Айшме с документами. И что ты знаешь, скажем, про некромантов?

— Они умеют воскрешать покойников и делать из них зомби, — уверенно сказала Машка. — Еще умеют буйные кладбища успокаивать с помощью ритуалов, в которых они используют черных кошек и летучих мышей.

— Это весьма интересно, — дипломатично сказал рыцарь. Притворяться он был не обучен, а потому недоверие его к Машкиным знаниям было очевидным.

— Я что-то не так сказала? — смутилась она.

— Нет-нет, — энергично возразил Дегрен. — Все так. А что не так, я думаю, тебе мессир Вилигарк сам расскажет и покажет. Он любит работать с молодежью.

— Ух ты! — обрадовалась Машка. — Он что, меня учить будет?

— В каком-то смысле... — протянул Дегрен. — Вот только чёрных кошек не бывает.

— Как это не бывает?! — азартно возразила Машка. — Я их своими глазами видела! Дома, правда...

— Ну, может быть, это у нас они не водятся, — не стал спорить Дегрен. — А общему зверознанию меня не учили. Сказали, что я слишком развит для такого простого знания. Это крестьянское занятие. А ты много чудных зверей знаешь?

— Нет, не очень, — пробормотала Машка, слегка задетая самомнением рыцаря.

Редко кто с такой очаровательной наглостью рассуждает о своих уникальных способностях и высоком статусе. Дегрен нравился ей все меньше и меньше, по мере того как продвигалось их общение.

— Я полагаю, ты нам подходишь, — заключил он. — Идем?

— А договор или что-то в этом роде будет? — спросила Машка.

Рыцарь улыбнулся:

— Так мы уже договорились. Если Айшма тебя одобрит, ты будешь у нас работать.

Поместье некроманта находилось в другой, более респектабельной части города. Они шли пешком. Машка с любопытством разглядывала улицы, которые становились все шире и ухоженнее по мере того, как они удалялись от центра. Домики с выносными верандами и крылечками, с которых свисали кашпо с цветами, сменились зданиями более внушительными, скрытыми в глубине палисадников. Палисадники в большинстве своем были безлюдны. Буйная растительность только что не выплескивалась из них на улицу. Лишь крыши зданий, покрытые каким-то разноцветным материалом, возвышались над нестрижеными деревьями. Частью же за заборами можно было заметить деловитые команды садовников, чей невысокий рост, темная кожа, а главное — непривычная Машкиному глазу пластика движений рождали сомнения в их принадлежности к роду человеческому. Они занимались своим делом, не отвлекаясь на разговоры и перекуры, быстро, четко, уверенно и больше всего смахивали на трудолюбивых мультипликационных гномов.

— Не обращай столько внимания на чужую прислугу, — не оборачиваясь, бросил ей Дегрен. — Это неприлично.

— А у вас глаза на затылке? — съязвила растерявшаяся Машка. За эту защитную реакцию, свойственную, по мнению школьного психолога, всем подросткам, в школе ее недолюбливали.

— Разве это так заметно? — удивился Дегрен, замедляя шаг, чтобы Машка могла поравняться с ним.

— Что — правда? — опешила Машка.

Вместо ответа рыцарь небрежным движением разлохматил свои шикарные волосы. На его идеальной формы затылке тускло блеснули два голубых камешка со зрачками в центре. Они казались вживленными в голову. «Киберпанк какой-то!» — передернувшись, подумала Машка.

— Я — телохранитель, — дружелюбно объяснил Дегрен. — Более того, я храню тело, которому многие желают как можно более мучительной смерти. И потому я должен видеть все, даже то, что я видеть в принципе не могу.

Машка кивнула.

— Ага, понятно. — Ну глаза на затылке, в самом деле, с кем не бывает?

— Конечно, это дорогая магия, ведь камни вообще плохо сочетаются с мягкой плотью, — разглагольствовал между тем рыцарь, — но ведь за все платит наниматель. Постарайся ему понравиться.

— Я постараюсь, — пообещала Машка. — Только можно мне обойтись без подобных украшений? Я подозреваю, что мне они не пойдут. Не мой стиль.

— Тебе и не нужно, — успокоил ее рыцарь. — Такие вещи делают только высококлассным специалистам, таким как я.

«Лучше бы он оплатил тебе новые мозги. Пользы было бы гораздо больше», — подумала Машка. Ей всегда казалось, что хороший рыцарь должен быть скромным: об этом во всех книжках написано. Чем меньше воин кричит о себе и расхваливает свои навыки, тем более крутым он оказывается на самом деле. Вот взять, скажем, Волкодава из нежно любимого Машкой цикла: уж на что неразговорчивый мужик был, а при случае врагов отделывал так, что мало не покажется. И она полностью уверилась в том, что хвастливый рыцарь Дегрен ничего особенного собой не представляет. Это отчего-то огорчило ее.