Распутник

«Получай, ты, кусок дерьма, понапрасну расходующий кислород. А теперь лучше вали из города, потому что тебе точно не останется в нем места, как только я расскажу всем своим друзьям – владельцам клубов о том, что ты сделал!»

Но на этом я не остановилась. Отправила его фотографию в местные газеты и сообщила им обо всем, что он натворил.

Слишком жестко? Вот жалость. В следующий раз не будет распускать руки с персоналом.

– Все уже в прошлом. – Я небрежно махнула рукой. У меня не было времени говорить о Фрэнке. Нужно выяснить, справляются ли мои яйцеклетки со своей клятой задачей.

– Нам нужно найти кого-то на его место. – Росс так и сидел на краю моего стола. Я пошла дальше в уборную.

– Да, только убедись, что кандидат прошел полную проверку.

В уборной я села на корточки и помочилась на тест. Но не отложила его в сторону, чтобы ждать результатов, как взрослый человек, а сверлила полоску сердитым взглядом, молясь о том, чтобы увидеть две отчетливые розовые линии, а не одну блеклую.

Когда на полоске в самом деле появились две линии, я сфотографировала ее на телефон и отправила Дэвону с подписью: зеленый свет!

Я вышла в кабинет, села за стол и попыталась сосредоточиться на электронных таблицах. Взгляд то и дело метался в сторону, к телефону, пока я ждала ответ Дэвона. Когда прошел целый час, а он так ничего и не написал, я перевернула мобильник, чтобы не видеть экрана.

«Пора угомониться», – мысленно ругала себя я. Он занят. Каждый час его рабочего дня стоил немалых денег. Разумеется, он не мог все бросить и примчаться в «Мадам Хаос», чтобы зачать мне ребенка.

Спустя примерно два часа после того, как я отправила сообщение, в мой кабинет снова вошел Росс. Поставил мне на стол дорогую на вид бутылку шампанского, на горлышке которой висела маленькая золотая карточка.

– «Дом Периньон»? – Я с сомнением приподняла бровь. Эта конкретная партия стоила по тысяче долларов за бутылку. – У нас такого нет. Где ты его взял?

– А это вопрос часа. Открой чертов конверт, и узнаем. – Росс указал подбородком на карточку, которая при более внимательном осмотре оказалась миниатюрным конвертом. Меня наполнил ужас. Было очень похоже на романтический жест, а это не мое. Мне больше нравилось, когда Дэвон сравнивал нас с обезьянами.

– Откуда ты знаешь, что это для меня? – Я с подозрением посмотрела на Росса.

– Ой, я тебя умоляю. Мне покупают только газировку из автомата. Давай. От кого оно?

Я быстро открыла загадочный конверт. Из него выпали два билета. Взяв один, я заметила, что у меня дрожат пальцы.

– Билеты в оперу? – удивленно спросил Росс. – Какое вранье ты скармливаешь бедным парням в «Тиндере»? Этот чувак явно тебя не знает.

Да он издевается надо мной. Он прекрасно знает, что я не хожу на свидания.

– Я сказала, что люблю Опру[10], а не оперу. Очевидно, он не так услышал. – Я демонстративно зевнула. Ни за что на свете не расскажу Россу о Дэвоне. Мне и так хватило унижения, когда признавалась подругам о своем бесплодии. Я очень гордая женщина.

– И почему меня никто не водит ни в какие красивые места? – надулся Росс.

– Ты слишком быстро отдаешься, – тихо ответила я, продолжая глазеть на билет в своей руке, будто на труп, от которого нужно избавиться.

– Ты тоже. Не ходишь перед этим даже на первое свидание.

– Могу отдать тебе билет, если хочешь.

Я не пойду смотреть оперу. Меня ждала работа. Нам не хватало одного бармена. Я напомнила себе, что Дэвон сделал это по той же причине, по которой делал все остальное, – чтобы манипулировать, играть и приводить других в замешательство. Наверное, он счел, что будет забавно вызвать у меня ощущение, будто мы встречаемся. Мне пришлось прояснить ситуацию.

Белль:

Привет тебе, питающийся улитками выпендрежник в жилете. Я не смогу пойти с тобой сегодня в оперу, но ты можешь заехать ко мне в любое время после полуночи, и обещаю, что возьму такие же высокие ноты. – Б.

Это сообщение тоже осталось без ответа.

Я проработала до вечера, обслуживая посетителей за барной стойкой вместе с шестью другими барменами, одетая в кружевное платье с оборками и корсетом. За годы, на протяжении которых я строила карьеру, я так привыкла к запаху собственного пота, что наслаждалась им.

Я подавала напитки, нарезала лайм и спешно бегала на склад за зонтиками для коктейлей. Танцевала на барной стойке, флиртовала с мужчинами и женщинами и не раз пользовалась успехом, ознаменовав тем самым марафон чаевых.