Распутник

Ее принудили выйти замуж чередой событий, которыми она не могла управлять. Она согласилась выйти замуж за негодяя. Но делать, из себя пешку она не позволит!

— Как же так? Ты пообещал мне той ночью, когда я согласилась выйти за тебя замуж, что я смогу вести такую жизнь, какую захочу, иметь те приключения, какие пожелаю. Пообещал, что разрешишь мне экспериментировать, потому что запятнанный титул маркизы Борн может погубить мою репутацию, но зато подарит мне целый мир.

— Это было до того, как ты начала настаивать на респектабельности. — Он подался вперед. — Ты хочешь, чтобы твои сестры респектабельно вышли замуж. Не делай ставку на то, что не готова потерять, милая. Третье правило игроков.

— И негодяев, — буркнула она раздраженно.

— Их тоже. — Он долго смотрел на нее, словно испытывая ее гнев. — Твоя главная проблема в том, что ты не знаешь, чего по-настоящему хочешь. Ты знаешь, чего должна хотеть. Но это не то же самое, что настоящее желание, верно?

Этот человек просто бесит!

Пенелопа подалась вперед и потребовала:

— По крайней мере расскажи мне об этом заведении. Если бы ты сводил меня туда, рассказывать бы не пришлось. — Уголок его губ слегка приподнялся. Пенелопа это заметила. — Вижу, ты со мной согласен.

Он выгнул бровь.

— Не совсем.

— Но все равно сводишь меня туда?

— А ты упорная. — Он долго смотрел на Пенелопу, обдумывая ответ, но все-таки произнес: — Я тебя отведу. — Она широко улыбнулась, и Борн поспешно добавил: — Один раз.

— Это очень захватывающе?

— Если любишь азартные игры, — просто ответил он.

Пенелопа наморщила носик.

— Я никогда не играла.

— Неправда. Ты делала ставки каждую минуту, что мы провели вместе. Сначала ради сестер, а сегодня и ради себя.

Пенелопа подумала.

— Наверное, да. И выиграла!

— Это потому, что я позволил тебе выиграть.

— Полагаю, в твоем вертепе подобного не случается?

Борн фыркнул.

— Нет. Мы предпочитаем позволять игрокам проигрывать.

— Почему?

Он резко взглянул на нее.

— Потому что их проигрыши — это наши выигрыши.

— Ты имеешь в виду деньги?

— Деньги, земли, драгоценности... все, на что им хватает глупости делать ставки.

Звучало захватывающе.

— Это заведение называется «Ангел»?

— «Падший ангел». Так мы именуем его между собой.

Пенелопа немного подумала.

— Это ты его так назвал?

— Нет.

— Тебе очень подходит.

— Думаю, именно поэтому Чейз и выбрал такое название. Оно подходит всем нам.

— Всем вам?

— Нас четверо.

— И все... падшие? — Последнее слово она произнесла шепотом.

Карие глаза отыскали ее в полумраке кареты.

— В определенном смысле.

Пенелопа обдумывала его ответ. В сказанном им не слышалось ни стыда, ни гордости. Простая, неукротимая искренность. И она вдруг поняла, что есть нечто соблазнительное в его падении... в том, что он стал негодяем. В том, что он потерял все — сотни тысяч фунтов! — и за короткое время вернул обратно. Каким-то образом восстановил. Без помощи общества. Не имея ничего, кроме неослабевающей воли и свирепой решимости.

Не только соблазнительное.

Героическое. В известном смысле, конечно.

Она посмотрела ему в глаза, внезапно увидев его в новом свете. Но он опять прочитал ее мысли.

— Я вижу, ты все романтизируешь. Превращаешь «Ангела» в то, чем он не является. А вместе с ним и меня заодно.

Пенелопа замотала головой. То, что он с легкостью прочитал ее мысли, тревожило.

— Не совершай того, что приведет только к разочарованию.

Наступило молчание. Он скрестил обутые в сапоги ноги, положив щиколотку на щиколотку, и снова закрыл глаза. Отгородился от нее.

Она молча наблюдала за ним, поражаясь такому спокойствию, словно они всего лишь дорожные попутчики в обычной поездке. А может быть, он и прав, ведь в этом мужчине нет ничего, похожего на мужа, да и сама она никакие чувствует себя женой.

Эта мысль дала толчок другой. Он ничем не отличается от герцога, этот новый, повзрослевший Майкл, вообще непохожий на мальчика, которого она знала когда-то. Теперь она всматривалась в его лицо в поисках хоть чего-нибудь, напоминающего старого друга, — глубоких ямочек на щеках, непринужденной дружеской улыбки, смеха во все горло, постоянно навлекавшего на него неприятности.

Его там не было.

Вместо него появился холодный, жесткий, непреклонный мужчина, шагающий напролом через жизни окружающих и, не задумываясь, берущий то, чего хочет.

Ее муж.

Внезапно Пенелопа почувствовала себя очень одинокой — куда более одинокой, чем раньше, здесь, с этим странным человеком, далеко от родителей и сестер, от Томми и всего, что было ей знакомо и близко. Да, пожалуй, это самый странный день в ее жизни.

Все изменилось сегодня утром. Все.

И теперь на веки вечные ее жизнь поделилась на две части — до замужества и после.

До были Долби-Хаус и Нидэм-Мэнор... и семья. А теперь есть... Майкл.

Майкл, и больше никого.

Майкл, и кто знает, что еще.

Майкл, незнакомец, ставший мужем.

Глубоко в груди возникла боль. Может быть, печаль?

Нет. Тоска.

Она сделала глубокий вдох, а потом прерывисто выдохнула. В тесном пространстве кареты звук показался ей особенно громким.

Он открыл глаза и поймал ее взгляд до того, как она успела притвориться спящей.

— Что такое?