Распутин: жизнь и смерть

В конце апреля Царская Семья отправляется в Крым. Ники, как всегда, сопротивлялся недолго — Аликс победила. И уже газеты сообщают: Распутин выехал из Покровского в Ялту.

Опустел Ливадийский дворец… Прежнего любимца царя, великого князя Дмитрия Павловича, теперь не принимают. В изгнании за границей брат Михаил. Нет и сестры императрицы, великой княгини Елизаветы Федоровны, — врага «старца». Только «наши» — Вырубова, Лили Ден и он — Распутин.

Как обычно, из ялтинской гостиницы его тайно возят в Ливадию. И как обычно, Ялта живет сплетнями об этих тайных визитах…

Заканчивается последняя «царская» весна в Ливадийском дворце. Ни Семья, ни Распутин больше никогда его не увидят.

«В мае Распутин предполагает вернуться в Петербург», — пишет газета «Русское слово». Действительно, он едет в столицу, но по пути, как всегда, останавливается в Москве. «3 мая 1914 года в Москву приехал Григорий Распутин и по обыкновению остановился у Анисьи Ивановны Решетниковой. Распутин опроверг слухи, что собирается сам в монахи… и что столкнулся с Джунковским».

После неудачной попытки Джунковского установить наблюдение за Распутиным, глава жандармов затаился, и новых столкновений между ними не было. Однако мужик знает — за ним следят. Но жаловаться сейчас — пустое: царь не с ним. Царь собрался воевать.

Распутину неуютно в Петербурге, он хочет уехать. Будто предчувствуя что-то, он сам хочет покинуть опасный город. Но Аликс боится отпускать его надолго — война на пороге. Распутин — ее последняя надежда. Понимают это и те, кто ждут начала войны… Полуграмотный мужик снова оказался в центре мировой политики.

Наступило лето — обманчивые политические каникулы. Императрица поверила в летнее затишье и наконец отпустила «Нашего Друга» в родное село. Газеты сообщают: «Распутин выезжает в Покровское, где проживет до августа, и опять вернется в Петербург». А пока репортеры спешат взять интервью у человека-сенсации. В свете надвигающихся событий журналист из «Нового времени» спрашивает Распутина: «Известно ли вам, что граф Витте… говорил о ваших добрых стараниях и заступничестве против тех кто накликал войну?»

«Достоинство национальное соблюдать надо, но оружием бряцать не пристало. Я завсегда это высказываю», — отвечает мужик. И это тотчас печатается с ясным для читателя намеком: во время балканских событий вопросы войны и мира были отданы во власть полуграмотного мужика, и кончилось это нашим унижением и предательством славянских народов. Неужели позволим и на сей раз?

В который раз Аликс запрещает ему разговаривать с журналистами! 30 мая «Санкт-Петербургский курьер» сообщает, что Распутин «обратился к приставу с просьбой ограждения квартиры от посещений газетных сотрудников, которые его нервируют, одновременно он переменил номер телефона».

Но наконец, он вырвался из столицы — отбыл, бежал в Покровское…

ЗАГАДОЧНОЕ СОВПАДЕНИЕ

Он выехал из Петербурга вместе с верными почитательницами — Головиной и Вырубовой. 8 июня они прибыли в Тюмень и поехали по его обычному, любимому маршруту — в Верхотурский монастырь с мощами святого Симеона. Потом поклонницы отбыли обратно, а Распутин на лошадях погнал к Покровское. За ним по пятам следовали журналисты (вместо агентов, хотя не исключено, что некоторые из них исполняли роли агентов).

Недолго удалось Распутину мирно пожить в Покровском. В последние дни июня произошли два события, внешне несопоставимые. Но оба повлияли на судьбы мира.

Одно — общеизвестное: 14 июня в Сараеве сербский националист студент Таврило Принцип убил наследника австро-венгерского престола Франца-Фердинанда. Это означало — взрыв «балканского котла» неизбежен! «Партии войны» в России, Германии и Австро-Венгрии ликовали. «Ну, теперь мы сведем счеты с Сербией!» — сказал министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Бертхольд. Но было ясно, что Россия не позволит удушить Сербию.

22 июня посол в Германии граф Татищев сообщил в Петербург, что кайзер Вильгельм решил поддержать Австро-Венгрию. Мировая война становилась реальностью.

Аликс решила вернуть мужика в столицу, хотя понимала, что Ники будет упрямиться. Но пока она уговаривала мужа, телеграф принес в Царское Село весть, ее потрясшую, — в далеком Покровском неизвестная подошла к Распутину и пырнула его ножом в живот. Не прошло и двух недель после сараевского выстрела, как пал под ножом человек, который, возможно, мог остановить вмешательство России в события на Балканах, следовательно, предотвратить войну. Так странно совпали два кровавых события, необходимых, чтобы начать мировую бойню…

Действительно ли Распутин мог остановить войну? Об этом будут много писать и говорить. Певица Беллинг рассказала в своих воспоминаниях: «Однажды за обедом он сказал: „Кабы не эта проклятая баба-злодейка, что мои кишки перерезала, то не бывать войне… А пока мои кишки заживали, немец стал драться!“

В «Том Деле» Сазонов показывает: «Распутин сам мне подтвердил: если бы он был в Петрограде, войны бы не было».