Распутин. Выстрелы из прошлого

Выбрали другой вариант: захватить царский поезд на пути из Петрограда в Ставку. Наметили даже подходящий участок: возле Аракчеевских казарм в Новгородской губернии, где размещалась гвардейская кавалерия (наверняка бывшая в заговоре). И разработали еще один вариант, запасной: арестовать царя с помощью камер-юнкера князя Вяземского, начальника санитарного отряда великого князя Николая Николаевича и подчиненных ему гвардейских офицеров.

Об этих планах впоследствии рассказывал сам Гучков: «На 1 марта был назначен внутренний дворцовый переворот. Группа твердых людей должна была собраться в Питере и на перегоне между Царским Селом и столицей проникнуть в царский поезд, арестовать царя и выслать его за границу. Согласие некоторых иностранных правительств было получено».

Обратите внимание на последнюю фразу: г-н Гучков не скрывает, что в перевороте были замешаны иностранные правительства — несомненно французское и английское, кому ж еще?

А поскольку ниточки тянулись за границу, то о задуманном что-то прознала и другая сторона. Есть сведения, что в последние дни перед Февралем на контакт с императором пытался выйти болгарский посланник, через которого пытались предупредить Николая немцы. Удивляться такому их поведению не стоит — для кайзера наверняка был гораздо предпочтительнее Николай на троне, чем откровенные англо-французские марионетки…

Между прочим, поминавшийся князь Львов, которого «земгусары» прочили в премьер-министры, параллельно вел в рамках этого заговора свою игру. Все почти то же самое — царя заставляют отречься, на трон сажают Николая Николаевича, правительством будут руководить Львов и Гучков. То же самое — только без «земгусар», которых не стоит допускать к серьезному предприятию. Переговоры Львова с Николаем Николаевичем проходили в присутствии супруги последнего, «черногорки» Анастасии, а также Янушкевича…

Кстати, сильные сомнения вызывает намерение Гучкова всего-то-навсего выслать императорскую чету за границу. Есть подозрения, что планы у них были гораздо более решительные. Тесно связанный со всей этой публикой Керенский приводит интересный факт: «В 1915 г., выступая на тайном собрании представителей либерального и умеренного меньшинства в Думе и Государственном Совете, обсуждавшем политику, проводимую царем, в высшей степени консервативный либерал В.А. Маклаков сказал, что предотвратить катастрофу и спасти Россию можно, лишь повторив события 11 марта 1801 г.»

Это, как мы помним — дата убийства заговорщиками Павла I. Если уж «в высшей степени консервативный» деятель считает цареубийство само собой разумеющимся, можно представить, с какой легкостью к тому же отнеслись бы «прогрессисты» и «либералы». Сам Керенский, как он пишет, к мысли об убийстве царя пришел еще десятью годами ранее — и выступил против Маклакова по самым что ни на есть шкурным поводам: Маклаков только выдвигал идею, а само цареубийство за него должен был проделать кто-то другой. А пачкать белы рученьки Керенскому безусловно не хотелось. Предпочитал оставаться чистой воды теоретиком — в феврале на заседании Госдумы призывал к «физическому устранению царя», но сам опять-таки совершить таковое не рвался…

Еще о «заговоре Крымова». В нем участвовали все те же личности Родзянко и генерал Рузский (полное впечатление, что некоторые кочевали из заговора в заговор на цыганский манер). Предполагалось (опять-таки незадолго до Февраля), что, когда царь поедет из Ставки, в районе, контролируемом Рузским, его задержат и заставят подписать отречение. Чтобы подавить возможное сопротивление, генерал-губернатором Петрограда предполагалось назначить Крымова.

Сам Крымов предлагал не мудрствовать и не играть в захваты и отречения, а попросту ухлопать самодержца на военном смотре, который вскоре должен был состояться…

А Керенский впоследствии вспоминал, что еще в 1915 г. к нему вдруг заявился граф Павел Толстой, близкий друг братца царя великого князя Михаила Александровича и честно признался, что пришел по просьбе Михаила. Тот, зная о тесных связях Керенского с левыми партиями и рабочим движением, «хотел бы знать, как отнесутся рабочие к тому, что он возьмет власть у брата и станет царем».

Это тоже весьма похоже на правду. Великий князь Михаил лишился прав на престол - из-за неравного брака с помянутой графиней Брасовой. А царствовать, должно быть, все же хотелось… Мол, чем я хуже придурка Николаши?

На этом фоне, учитывая вес и положение вовлеченных во все эти многочисленные заговоры фигур, прямо-таки детской игрой смотрятся забавы некоторых офицеров, уже в одиночку замышлявших против императора всевозможные ковбойские выходки. Авиатор капитан Костенко собирался подстеречь автомобиль царя, когда тот прибудет на фронт. А потом взмыть в воздух и то ли бомбы сбросить, то ли самоубийственно автомобиль самодержца протаранить.