Распутин. Выстрелы из прошлого

Ф. М. Достоевский: «В чем выгода России? Выгода России, именно, коли надо, пойти даже и на явную невыгоду, на явную жертву, лишь бы не нарушить справедливости. Не может Россия изменить великой идее, завещанной ей рядом веков и которой следовала до сих пор неуклонно. Эта идея есть, между прочим, и всеединение славян… В этом самоотверженном бескорыстии России - вся ее сила, так сказать, вся ее личность и все будущее русского назначения».

И. Аксаков: «Призвание России - осуществить на земле славянское братство и призвать всех братьев к свободе и жизни».

А. В. Васильев: «Наше дело поддержать и воскресить славянскую народность, честно послужить делу всестороннего славянского освобождения».

Эти и подобные высказывания нашли логическое завершение в обширном труде Н. Данилевского «Россия и Европа». Данилевский категорически утверждал: «Запад гниет» (как видим, вовсе не брежневские пропагандисты впервые заговорили о «загнивающем Западе»), европейская цивилизация вот-вот обрушится в окончательный крах и на смену ей придет новая, великая, самобытная славянская цивилизация. Разумеется, со святой Русью во главе…

Славянофилы стремились предстать белыми и пушистыми: «Панславизм далек от каких бы то ни было завоевательных стремлений и целей. Россия не оттачивает меча ни на славян, ни на иноплеменников».

Но буквально тут же Данилевский открыто объявлял: «Главная цель русской государственной политики, от которой она не должна никогда отказываться, заключается в освобождении славян от турецкого ига, в разрушении оттоманского могущества и самого турецкого государства».

Ему вторил Аксаков: «Братья наши в Турции должны быть освобождены: сама Турция должна прекратить существование; Россия имеет право занять Константинополь, так как свобода проливов для нее — вопрос жизненной важности».

Другие метили дальше: «Национальные вопросы вызовут в недалеком будущем войну России с Австрией, а может быть, и с Германией». «Из-за славянских дел час столкновения с латинством и германством столь же неизбежен, как день смерти для каждого». «Европа, представляемая германскими и романскими племенами, отживает свой век, сказала свое последнее слово, сделала свое дело и теперь судьбы мира должны перейти к славянству, с Россией во главе».

Если называть вещи своими именами, это все мало чем отличалось от германских теоретических упражнений более позднего времени касаемо высшей арийской расы, «отживших свое» низших рас и безусловного права арийцев навести новый мировой порядок. Разве что, разумеется, «загнивающие персонажи» и «светлые крестоносцы» назывались иначе. Но в принципе то же самое - разве что с обратным знаком…

У Данилевского все было проработано. Его «Всеславянский союз» должен был состоять из следующих государств:

«Русской империи с присоединением к ней всей Галиции и Угорской Руси (Закарпатской Руси. А. Б .); королевства чехомораво-словацкого; королевства сербо-хорвато-словенского (куда должны были войти Сербия, Черногория, северная Албания, Босния, Герцеговина и все земли Австрии, населенные сербами и хорватами); королевства болгарского; королевства румынского; королевства эллинского; королевства мадьярского и Царьградского округа».

Неслабый размах… Почему Данилевский включил в число «славянских братьев» эллинов, то бишь греков, в принципе, понятно тогда имела самое широкое хождение теория, что греки на самом деле потомки вовсе не древних эллинов, а древних славян. Но вот с какого перепугу у него в числе славян оказались албанцы, румыны и венгры - тайна сия велика есть.

Идею Данилевского подхватили с превеликой охотой, тут же принялись развивать, прорабатывать и детализировать: «Историческая необходимость указывает, что у всех освобожденных славян должно быть одно общее внешнее представительство, в котором голос России будет, в силу естественного порядка вещей, первенствовать… Дружелюбное руководительство не есть иго, как братская преданность не есть покорность подчиненного». «Необходимо, чтобы у всего освобожденного славянства было только одно общее внешнее правительство и от лица всего славянского мира велась одна общая международная политика. А так как вопросы международные решаются в конце концов силой, то голос русского народа, как голос сильнейшего во всеславянском правительстве, естественно, будет преобладать».

Повторяю, все это было крайне серьезно. Идея панславизма в короткие сроки приобрела массу сторонников - и не только среди штатских мыслителей, но и среди военных, в том числе в немалых чинах…

Это была программа четкая, убедительная, многим представлявшаяся заманчивой и вполне претворимой в жизнь…

А теперь представьте, как на эти планы вовсе не державшиеся в тайне, наоборот, широко пропагандируемые должны были смотреть соседи России? Та же Австро-Венгрия?