Читаем Распутин-1917 полностью

— Похвально, — пробормотал Парвус, — восставшие полки — это именно то, чего нам не хватило в 1905 м… Но я не могу прибыть в Петроград, по известным вам причинам.

— В этом нет срочной необходимости. Ревком просит вас произвести необходимые закупки по прилагаемому списку, погрузить на пароход, приобретенный на ваше имя, и ждать условного сигнала.

— И что это будет за сигнал?

— Отречение Николая II.

И без того выпученные глаза Парвуса чуть не вылезли из орбит.

— Да уж… Вы меня удивили… Как же я отстал от жизни, мотаясь по Европе…

— Каким будет ваш ответ, Александр Львович?

Парвус сделал попытку встать, но лишний вес и волнение надежно придавили его к креслу, поэтому он ограничился энергичным ёрзанием и тяжелыми вздохами.

— Мне надо подумать.

— Думайте, — легко согласился гость, — десять минут. Простите, Александр Львович, но больше — никак. Я-то могу ждать, а революция — нет.

— Да-да, конечно, — понимающе закивал головой Парвус и картинно закрыл лицо ладонями.

Звезда Израиля Лазаревича Гельфанда — Парвуса, уроженца крошечного городка Березино Минской губернии, взошла на революционном горизонте в 1905 году. Он вместе с Троцким принял непосредственное участие в создании Петербургского совета рабочих депутатов. Оба вошли в его Исполнительный комитет, выступали с пламенными речами в Совете и на заводах, были популярны и влиятельны. После ареста в 1906 году, проведя несколько месяцев в Петропавловской крепости, бежал по дороге в ссылку и с тех пор в России не появлялся, всё больше отдаляясь от нее и теряя былое влияние.

С началом Первой мировой войны попытался вернуть себе статус “первого парня на деревне”, добившись аудиенции у немецкого посла в Константинополе Ганса фон Вангенгейма, с предложением организовать в России революцию, благодаря которой страна выйдет из войны. Посол, пораженный напором собеседника, доложил о новом агенте в Берлин и предложил Парвусу составить подробный план действий.

Этот план, известный как «Меморандум доктора Гельфанда», являлся пересказом событий 1905 года, в коих Парвус принимал активное участие, но с вольной фантазией на тему победы восстания. В правящих немецких кругах отношение к «Меморандуму» было противоречивым. С одной стороны, Парвус действительно некогда был влиятельным социалистом. Но в Берлине знали, что с некоторых пор он в опале у вчерашних единомышленников. В итоге было решено выделить ему один миллион рублей вместо запрошенных пяти. Однако за них тоже надо отчитываться! Как это сделать при полной изоляции от России и от своих бывших соратников, Парвус не знал. Известные ему кадры отъехали в труднодоступные районы Сибири. Никаких собственных связей с российским подпольем он не имел и как политический деятель в России был давно забыт. Когда назначенная им на январь 1916 года революция не состоялась, и пришлось давать объяснения, Парвус ссылался на неких своих российских агентов, якобы посчитавших необходимым отложить восстание на неопределённое время. Но это только передышка. Решение все равно отсутствовало. И тут такая удача!

— Я согласен, — выпалил революционер, не израсходовав и трети отпущенного на раздумье времени. — Но приобретать корабль на моё имя — не совсем правильно с точки зрения конспирации.

— Прекрасно, — кивнул визитёр, будто заранее знал, какое решение примет Парвус. — В этом портфеле все документы на судно и список всего необходимого для двух полков революционной армии. Следите за газетами. Что же касаемо парохода, — гость пожал плечами, — пока вы находитесь в Швеции — это никому не интересно, а когда случится революция — никакая конспирация не понадобится. Честь имею!

Зуев не спеша вышел из дома, сел в фыркающий автомобиль, кивнул выжидательно глядящему на него Грибелю.

— Всё в порядке, командир. Рыбка наживку заглотила.

— Прекрасно, — улыбнулся поручик, — тогда поторопимся на телеграф, сообщим нашим американским друзьям, что виновник всего нью-йоркского тарарама успешно найден.

* * *

В то же время в Лондоне.

В январе 1917-го года министр иностранных дел могущественной Великобритании лорд Бальфур по поручению премьера правительства империи Ллойд Джорджа отправил лорду Уолтеру Ротшильду письмо, похожее на всеподданнейший доклад о выполненной домашней работе, содержащий «Декларацию Бальфура», где английское правительство обещало способствовать созданию еврейского государства в Палестине и дало согласие допустить Standard Oil на Ближний Восток. Британия согласилась на выполнение всех требований международного банкирского лобби и самого яркого его представителя Джона Рокфеллера, первым просчитавшего, что ХХ век будет принадлежать владельцам печатных станков и нефтяных месторождений. До поры, до времени всё шло по плану. Но после расстрела имения Kykuit и последующего грандиозного пожара самому Рокфеллеру это было уже не нужно. Его тело, как и останки большего числа гостей, так и не смогли идентифицировать.

Перейти на страницу:

Похожие книги