Распутья. Добрые соседи

– Лучше, – не вдаваясь в подробности, ответил Бакарри, не делая даже попытки приподняться с кровати, на которой все это время валялся в горестных раздумьях. – Но память пока не вернулась. А у вас что нового?

Обычно новости, приносимые адвокатом, представляли собой весьма общие рассуждения без конкретных имен и фактов – как он сам объяснял, из-за того что собеседников непременно подслушивают.

– По городу ходят слухи, что вернулся принц-бастард Элмар. Вам его показывали или это лишь очередная попытка обмануть народ?

– Я его видел, – коротко отозвался виконт.

– Он настоящий?

– Я его не щупал.

– Но вы с ним говорили?

– Нет. Он сообщил, неприязненно на меня косясь, что все, что хотел, сказал мне при прошлой нашей встрече и не собирается повторять. – Это была чистая правда, именно так и повел себя Элмар несколько дней назад, но тогда Бакарри действительно ничего не понял, а теперь непонимание придется изображать… – Сам, говорит, вспомнишь.

– Но вы не вспомнили.

– Нет.

– И не помните, что вообще с ним виделись.

– Не помню.

– Значит, велика вероятность, что и не виделись вовсе. Он точно настоящий?

– Ну откуда мне знать? Выглядел как настоящий. Может, он и в самом деле выжил и знать не знает, кто его подставил.

– Очень может быть. При его-то доверчивости Шеллар может внушить ему все что угодно. В том числе убедить, что это не он, а вы навели на него орден.

Бакарри едва не ляпнул, что так оно и есть. К счастью, спохватился он вовремя, но с ответом непозволительно замешкался, соображая, какая же реакция с его стороны должна быть «естественной», как объяснял Шеллар.

– Это плохо… – наконец неуверенно выдавил он.

– Это очень плохо, – подтвердил Джемайл. – Переубедить его нам не позволят. Просто не подпустят. Под нелепым предлогом, будто мы представляем угрозу для его жизни. Вот вы могли бы попытаться.

– Но он не хочет со мной говорить. И я совершенно не помню, что говорил ему в прошлый раз. И был ли вообще этот прошлый раз. Я даже не уверен точно, настоящий ли это Элмар.

– Когда вспомните, ничего не говорите и не пытайтесь с ним встретиться, пока не встретитесь прежде со мной и мы не обсудим возможные варианты.

– Хорошо.

– И на всякий случай, – Джемайл понизил голос, – будьте готовы к тому, что вам придется просто бежать.

И опять он слишком долго думал над ответом, одновременно соображая, сойдет ли столь долгая пауза за обычную растерянность от неожиданного поворота в разговоре или там за последствия сотрясения мозга…

– У вас уже есть план? – спросил он наконец, вспомнив, что ему советовали попытаться что-то узнать об этих самых планах.

Джемайл пристально смотрел на него, словно изучал что-то новое и весьма любопытное. Затем достал из кармана небольшой продолговатый предмет и чуть ли не вложил в руку.

– Я не могу говорить об этом здесь и сейчас, – понизив голос, пояснил он. – Возьмите вот это. Это аппарат для связи. Спрячьте под одеждой – например, во внутренний карман – и носите с собой. Когда придет время обсудить план побега, он завибрирует. Тогда уединитесь там, где вас никто не увидит, и нажмите вот эту кнопку. Мастер Астуриас или я расскажем вам, что делать. И будьте осторожны – если у вас найдут эту вещь, наша задача усложнится до невозможности.

– Я спрячу, – пообещал Бакарри и, чтобы поскорей отвязаться от назойливого посетителя, все-таки убрал странную вещицу в карман, стараясь изо всех сил не показать, как ему противно даже прикасаться к ней.

Когда Джемайл ушел, он торопливо, словно боясь заразиться, вытащил прибор и бросил на столик у кровати. Легче от этого не стало – даже просто смотреть на него, просто знать, что эта вещь рядом, было неприятно.

Стиснув зубы и морщась от отвращения, виконт Бакарри встал с постели, двумя пальцами, как мерзкую гадину, подхватил «подарочек от соратников» и, добежав до туалета, спустил эту пакость туда, где, как ему казалось, ей было самое место.

Только освободившись от удушающего омерзения и восстановив ясность рассудка, он сообразил, что опять сделал глупость. Умный человек непременно отнес бы эту «передачу с воли» Шеллару, раз уж сам не способен извлечь из нее пользу. А он так бестолково поддался порыву чувств и…

Печально созерцая пустой унитаз, Бакарри еще немного подумал и решил ничего не говорить о своем идиотском поступке, дабы не позориться.

– Ну что? – деловито поинтересовался Астуриас, откусывая кончик сигары. – Дал ты ему снаряжение и инструкции?

Господин Джемайл неодобрительно нахмурился.

– Потрудись не курить здесь. И так чудо, что о твоих визитах ко мне до сих пор не прознали, а ты еще и дымовые следы за собой оставляешь.

– Это уже не имеет значения, – отмахнулся мистралиец и все же прикурил. – Завтра никому уже не будет интересно, ходил я к тебе или нет. Ты не ответил на вопрос. Что-то не так?

– Плохие новости, – со сдержанным унынием фаталиста поведал Джемайл. – Наш кандидат ушел в отбой. Придется или нового искать, или что-то еще придумывать.

– Что с ним опять случилось? Его прикончили, перевербовали или его скудоумие после травмы усугубилось до клинической стадии?

– Увы, второе.