Распутья. Добрые соседи

— А гадости говорить обязательно? — так же невозмутимо мурлыкнула Камилла, сползая с кровати. — Однако как удачно я оказалась именно в этой комнате… Я достоверно визжала?

Алиса торопливо подпихнула ее, помянула неких копуш и стянула на пол верхнюю перину.

— С тобой все в порядке?

Господин Флавиус с трудом приподнял веки, попытался что-то сказать, закашлялся, выплюнув сгусток крови, и обессиленно кивнул.

— Поможешь мне уложить его по-человечески?

Камилла пожала плечами — дескать, без проблем, и дамы аккуратно принялись возвращать на место перину и укладывать раненого на двуспальной кровати.

— Может, все-таки врача найти? — с сомнением предположила Камилла.

— Ты же слышала, что он сказал. Никому нельзя доверять. А лично явиться во дворец к королю я не могу, срисуют моментально. Поэтому сидим тихо и ждем.

— Мне кажется, ему хуже. Вон горячий какой.

— Так всегда бывает. Я читала. И он говорил. Через несколько дней должно стать получше. Он разбирается.

— А если не станет?

— Тогда я плюну на все и поеду во дворец. Не каркай.

— Ты пистолет убери куда-нибудь. Слуги заметят.

— Сама знаю, — отозвалась Алиса, укладывая оружие рядом с владельцем. Флавиус немедленно нащупал его и, не в силах взять в руку, просто накрыл ладонью. — А Астуриас, между прочим, тебя узнал. И даже заметил, что ты беременна.

— Надеюсь, он не пойдет об этом болтать где попало.

— Да вряд ли, ему не до того, и это его не касается. А кстати, почему ты правда не избавилась от ребенка? Ну, учитывая, кто его отец? Тем более что у тебя уже есть один, я же правильно догадывалась? Как-то не похоже, чтобы ты особо любила детей или боялась богов.

Камилла, собиравшаяся уже уходить, приостановилась в дверях.

— Да нет, конечно. Вернее, да, боюсь, но не богов.

— А чего тогда?

— У тебя на руках никогда подружка не умирала от неудачного аборта?

— У меня и подружек-то не было… — грустно вздохнула графиня и невольно оглянулась на постель, где тихо хрипел, не выпуская из рук оружие, господин Флавиус. — Понятно. Спокойной ночи.

Сегодня осторожный господин Джемайл уже не выглядел испуганным и готовым к бегству — то ли работа оказала на него благотворное влияние, то ли успел выяснить что-то очень обнадеживающее. Однако, завидев старого знакомого с двумя глазами, едва дар речи не потерял от изумления.

— Нравится? — ухмыльнулся Астуриас, присаживаясь в кресло для посетителей и поправляя парик.

— Но как? — потрясенно спросил Джемайл, запирая дверь и задергивая шторы.

— Он искусственный, — пояснил Астуриас, подмигивая настоящим глазом. — А не отличишь, согласись? Это мне партнеры выдали для более убедительной маскировки. У нас так не сделают. И что еще поразительнее, они и настоящий могут вставить. Только это надо к ним ехать, а я не могу находиться там, где работает магия. Ну, рассказывай, что интересного выходил.

Почтенный юрист уселся в привычное рабочее кресло и открыл блокнот, дабы ничего не упустить.

— Ну что тебе сказать… Все действительно не так плохо, но не сказать чтобы совсем радужно… Сегодня я имел честь видеть живого Шеллара и не менее живого виконта Бакарри. С обоими пообщался, если это можно так назвать, поскольку второй ничего не помнит, в том числе кто я такой, а первый, напротив, помнит все, что когда-либо говорилось обо мне в узких профессиональных кругах, причем полностью осведомлен, что из этого правда, а что нет. И то и другое сильно затрудняет общение. К тому же Шеллар наверняка не поверил, что меня просто наняли сегодня утром для защиты виконта на предстоящем суде. Вслух он, разумеется, ничего говорить не стал, не имея доказательств, но очень недвусмысленно намекнул красноречивым взглядом. Не уверен, что мне имеет смысл рисковать, появляясь там…

— Пока у него не появятся хоть какие-нибудь доказательства, тебе ничто не грозит, так что не трясись и докладывай.