Распутье

– Какой нелепый вопрос, красивая моя девочка! В зеркало посмотри. – Он задумчиво рассмеялся. – Знаешь, а я сейчас попал в такую среду, что остаюсь чуть ли не единственным, кто не обзавелся любовницей, представляешь? Иногда думаю, что даже у бандитов больше морали, чем у политиков. Что Алаев за свою семью рвет, как и все, кого я знал… Тут же – ни одна сауна без проституток не обходится, а я сижу и изображаю, что успел нажраться до подачи главных блюд. Иногда нет ничего сложнее в деловых переговорах, чем наличие любимой жены, в этом странном обществе высокопоставленных морд подобное непонятно.

Вот в этом вопросе он скорее всего не лжет. Мне и раньше всегда казалось, что Иван мне не изменяет – он вообще не из тех людей, которые будут собой раскидываться. Ему и в постели, и в делах, и в доме нужны исключительно «его» люди, которым он безоговорочно доверяет. Такое признание обрадовало бы любящую жену, а меня еще сильнее напрягло – меньше вероятности, что он попросту меня разлюбит, когда надоем. Не надоем – он на других вообще не имеет привычки смотреть.

– Вань, – я решила перейти к тому, о чем и собиралась разузнать, – а ты и Ирину так же любил?

Муж, вероятно, решил, что мой интерес к бывшей жене – легкая и запоздалая ревность. Потому отвечал, но не особенно углублялся в тему. Они поженились еще в ранней молодости, а потом все разладилось – «мозг она ему выедала», да так тщательно, что домой возвращаться не хотелось. Примерно о том же говорил и Коша: Иван развелся от бесконечных скандалов и придирок. Ваня ни разу даже мельком не оговорился о том, что Ирина просто постарела и перестала его привлекать, – быть может, этот аргумент вообще не учитывался.

Пока он говорил, я соображала. Скандалить надо было раньше – до начала всех бед. А теперь Иван просто вновь насторожится. Это не мой путь. Или станет моим, но лет через десять абсолютного спокойствия, когда все его подозрения в моей нелюбви утихнут. Но мне теперь и не нужно, чтобы он в один момент психанул и вышвырнул меня из дома, – я права не имею просто уйти, оставив его свободным и невредимым, смысл теперь в ином.

Польза от его воспоминаний о первом браке была минимальной. Единственное, что настораживало: несоответствие образа Ирины-скандалистки перед разводом и Ирины-вежливого-спокойствия, когда мы встретили ее в последний раз. Она может быть просто дурой или, напротив, сумела так приспособиться, что ни одна тревога не просачивается внутрь нее. Потенциально она могла бы стать моей союзницей. Но, к сожалению, выглядит слишком умиротворенной, не настроенной на бои без правил, и для плана с ее участием сведений недостаточно.

Как, впрочем, и для всех остальных моих планов. Иван ничего лишнего не скажет. Кабинет дома часто открыт, но там я вряд ли найду какие-то сверхсекретные документы или оружие против него: подобное спрятано или в сейфе, или вообще в другом доме… Коша как-то упоминал, что у нас больше никаких криминальных дел вестись не будет. Все ответы мог бы дать Коша – и про Ирину, и про Алаева, и про море других потенциальных соратников, но с него трясти информацию можно с тем же успехом, как и с самого Ивана. А лишнее любопытство способно только насторожить и ничего не дать взамен.

Тем не менее – даже в этом информационном вакууме – за несколько дней курортного отдыха, катания на лыжах, нежности и душевных разговоров я определяла дальнейшие шаги. В кабинете все равно осмотрюсь – как минимум, мне следует быть полностью в курсе всех официальных дел, которые ведет муж. Кошу можно использовать только в тех вопросах, где речь пойдет о моей безопасности. А как насчет других ребят? Следует побольше общаться с Пижоном, Михой и Славкой, просто слушать и запоминать любые детали, рано или поздно они могут пригодиться.

Так или иначе, но медаль я себе заочно выписала. Всего десять дней, но за них я успела и себя перестроить, и Ивана сделать намного более податливым к моим усилиям. Теперь я даже в беспамятстве не выдала бы, что он чем-то меня раздражает – довела рефлексы почти до автоматизма.

Из самолета так и вышли, держась за руки. А мне пришлось вспомнить о слабости женского сердца, когда оно заколотилось пульсацией в ушах. Нас встречали несколько человек, в том числе Вера и Коша. Я каким-то образом научилась вспоминать о последнем только по необходимости, а увидела – и сразу сжалась до боли. Но за полсекунды собралась и натянула на губы приветливую улыбку, которую подарила всем встречающим по очереди – абсолютно одинаковую. И уже в который раз заметила, что Коша поступает в точности так же. Никто, абсолютно никто на свете не смог бы заподозрить по его взгляду, что он кого-то рад видеть больше, чем остальных.

– Вера, как хорошо, что ты здесь! Обсудим завтрашний график, мне столько всего нужно купить…

– Руслан, документы из Новосиба пришли?..

И мы с Иваном наконец-то разорвали руки и разошлись в разные стороны.

* * *