Распря

Уйдя с полверсты от Трындина, Никифор присел в опушке леса, на пеньке. Здесь он решился пристрелить Венерку, а барину он скажет, что продал её проезжему офицеру за 25 рублей. Но он снова задумался. Насквозь промокшая берёзка торчала рядом с ним, как грязный веник. Серые клочья туч цеплялись за оголённый вершины леса и медленно ползли, как ленивые каракатицы, а дальше лежали мокрые поля, пронизанные затхлым запахом осени. Венерка сидела против Никифора, дрожала кожей спины, клевала носом и старчески сопела. И обе эти фигуры на мутном фоне осенних сумерек, вырисовывались такими жалкими, одинокими и бесприютными. Никифор всё думал и думал, сутуло и неподвижно сидя на своём пеньке, и ему приходило в голову, что и он кончит свои дни также как и Венерка. Ведь это людям только кажется, что они умирают своей смертью, а на самом деле их пристреливает неизвестный хозяин, когда они делаются старыми и негодными для жизни.

Никифор поднялся с пенька. Венерка же также сидела и дремала, закатывая глаза куда-то под лоб. Тихохонько и осторожно, чтоб не разбудить спящей, Никифор сделал два шага и с побледневшим лицом, стал целить. Венерка даже не пошевелилась и по-прежнему клевала носом и равнодушно сопела, раздувая поседевшие щеки. Вероятно, она не верила, что он будет стрелять в неё, и она не ошиблась: выстрела не последовало. Ружьё ходуном ходило в руках Никифора, а его глаза заволакивало туманом и старческой слезою. Он снова поднял ружьё и снова опустил его.

Неизвестно, каким образом была бы решена участь Венерки, если бы к Никифору в это время не подошёл охотник, трындинский парень, Мишутка, в дырявом кафтане, дырявой шапке и с красным носом. За его пазухой торчала краюха хлеба, а за спиной одностволка, с такой кривою ложей, что нужно было всякий раз широко разевать рот, чтобы прицелиться.

Никифор точно обрадовался ему, и путаясь и запинаясь на словах, он стал просить парня пристрелить Венерку: на днях её укусила бешеная собака, и она может взбеситься; он бы и сам пристрелил её, да у него подмок пистон.

— Собака хорошая, а ничего не поделаешь, — сконфуженно повторял Никифор, и обещал за это Мишутке гривенник.

Мишутка принял предложение с восторгом; он любил стрелять, и, если ему обеспечивали вознаграждение за выстрел, он с одинаковым удовольствием стрелял и в шапку, и в волка.

Тотчас же он привязал Венерку на свой кушак и поволок её за собой по вязкой лощине.

Венерка билась всем телом, хрипела, упиралась, крутила шеей и просила у Никифора помощи мутными старческими глазами, полными ужаса. Она не сомневалась, что смерть её неизбежна, так как за это был обещан гривенник. А Никифор смотрел на эту сцену мутными глазами, очень похожими на глаза Венерки. Он видел, как Мишутка оттащил её саженей на двадцать и привязал к дереву. Затем он отошёл шага на два и, в то время, как Венерка прыгала и металась с диким воплем и молодой резвостью, он приставил к плечу кривую ложу ружья и широко раскрыл рот. Раздался выстрел, Венерка взвизгнула, ткнулась окровавленной мордой в вязкую землю, и лес закачался в глазах Никифора.

Когда Никифор доставал из потёртого кошелька гривенник, чтобы расплатиться с Мишуткой, руки его так дрожали, что он выронил монету и никак не мог поднять её с земли; и Мишутка внезапно заметил, что Никифор ужасно стар и слаб, и даже плохо стоит на ногах. Затем, к удивлённо парня, Никифор пошёл не в усадьбу, а, вместе с ним, в Трындино, и по дороге он тыкался на пеньки, как слепой. По дороге же, в неясных и туманных выражениях, Никифор говорил ему, что всех их, в свою очередь, пристрелит неизвестный хозяин, и разве он виноват, что Венеркин черёд наступил раньше? Мишутка не понимал из его речей ни слова, и отвечал ему, что всякая тварь себе на уме: на что уж кажется глуп тетерев, а вот, поди-ка, возьми его.

Так они проговорили всю дорогу, и мутное осеннее небо капало на них старческой, жиденькой слезою.

Через час Никифор сидел в трактире «Зелёная Горка» и целовался с мужиком, из бороды которого торчала рыбья кость. Он был совершенно пьян, горько плакал и пел старческой фальшивой фистулой:

Зачем ты, безумная, губишь
Того, кто увлёкся тобой?..

Астра