Распоротый

Она потрясение смотрела на меня, слегка приоткрыв рот, и глаза ее, когда-то прозрачные, были белыми от страха. Я вдруг увидел себя со стороны, в рваном камуфляжном анораке, с подтеками крови на шее и на щеке, с грязными волосами, клочьями торчащими из-под съехавшего набок амортизатора. Я был даже не страшен. Я был безобразен. Об этом мне сказали тонкие ноздри Таш, нервно подрагивающие на длинном породистом лице.

Взгляды наши встретились. Многократно усиленная биоизлучателем жуткая смесь боли и ненависти, тоски и презрения выплеснулись ей прямо в лицо.

Тварь!

Мне показалось, что я выплюнул это слово, хотя зубы мои были так стиснуты, что я, если б даже и захотел, не смог бы открыть рот.

Таш отшатнулась, словно от удара, сделала шаг назад и закрылась рукой.

И тут я почувствовал опасное сгущение информационных полей. Что-то мелькнуло в углу, и, не успев даже осознать, что происходит, я мгновенно взмахнул станнером. Выработанные за годы дозорной службы рефлексы не подвели меня и на этот раз. Ярл, попытавшийся поднять лучевик, еще валился на задетого тем же выстрелом соседа, а я уже прыгнул к упавшей трубке и наступил на нее ногой. Приходя в себя, я ударил скорчившегося на коленях второго ярла ребром ладони по шее и, когда он размазался по покрытию, снова закричал на классическом гэлакси тем, кто остался на ногах:

- Ложись, суки! Я - череп четырнадцать сорок пять! Кто дернется - прожгу кадык! Все арестованы по единым законам ойкумены.

Однако никто не пошевелился. Их было четверо: двое мужчин и две женщины. Плохо различимые в своих одинаковых балахонах, они продолжали стоять, прижавшись друг к другу, глядя на меня широко раскрытыми глазами и игнорируя финишную команду. И тогда я почувствовал, что моя левая рука начинает жить самостоятельной жизнью. Повод! Это был тот самый долгожданный повод, которым я мог воспользоваться. Передо мной стояли людские выродки, галактические отбросы, бандиты, а может быть, маньяки, пытающиеся изуродовать судьбу целой страны. И мышцы предплечья стали непроизвольно сокращаться, поднимая бластер от бедра.

У меня даже дух перехватило от бешеного позыва сбросить удавку и, сорвавшись, пожечь их тут же, прямо в центре контроля. Сразу всех. И в первую очередь - Таш! "Стой! - приказал я руке, тихо обмирая, словно увидел призрак. - Да стой же ты, дьявол!" Сжав зубы, я ударил по ней раструбом станнера и, почувствовав боль, опомнился.

- Ложись! - рявкнул я, разом зверея и делая шаг вперед. - Последний раз говорю! На "три" буду стрелять! Раз!

Теперь я закричал почему-то по-керстянски. Однако это подействовало, и все четверо дружно, как кегли, повалились на пол прямо перед центральным пультом. Что-то, легко зазвенев, подкатилось под лежащее в углу кресло, один из упавших тихонько ойкнул, отчетливо запахло озоном, и наступила тишина, прерываемая лишь далеким зовом сирены.

Я подошел и остановился рядом, следя, чтоб ни один ублюдок не цапнул меня за ногу. Все четверо лежали ничком, уткнувшись в серо-голубое покрытие, и, глядя в их круглые затылки, я вдруг почувствовал, как грудь мою распирает восторг. Я победил! Я одолел их. Я совершил невозможное и один захватил базу роя, Теперь все они были в моей власти. И Таш, и парализованные ярлы, и сраный их командор. Все!

Я смотрел на узкую, обтянутую тонкой тканью спину Таш, на худенькие, остро торчащие лопатки, на безвольно разбросанные ноги в уютных башмачках, и в душу медленно заползало сводящее скулы желание наступить на эту спину ногой и сломать Таш, как последней гадине, хребет. Я знал, что такое желание позорно и вызвано бессилием, но голову повело, как от хорошей порции айи, и, чтоб отогнать сумасшествие, я заскрипел зубами и изо всех сил затряс головой.

Быстро обыскав лежавших мужчин, я отодвинулся, чтобы не подставиться под выстрел из коридора, и начал допрос. Несмотря на победу, я сильно нервничал и нервничал не без оснований. Время мощно работало против меня. Сейчас, в эти минуты, где-то в извивах полутемных проходов крались уцелевшие ярлы, и крались они либо сюда, либо к четырехмеркам, выводящим в бескрайние леса диких материков Керста.

Я поднял ногу и ткнул ботинком самого ближнего. К счастью, это оказался мужчина.

- Ну! - проревел я над его головой. - Колись! Где ваши отходники? Сколько всего ярлов на базе? Быстро! Мне за тебя ничего не будет!

Он упрямо молчал. И я, осознав, что теряю темп, вспорол бластером перед его носом кусок покрытия.

В воздухе резко "запахло паленым. Лежащая рядом Таш дернула головой и скосила глаза.

- Что, сука! - обозлился я, с трудом сдерживаясь, чтоб не схватить ее за волосы и не сунуть пару раз рожей в пол. - Довольна?! Ты этого хотела?

- Я... не понимаю, - пробормотала Таш по-керстянски с паузами, похожими на всхлипы. - Что ты... говоришь?

- Не понимаешь?! - взорвался я, резко оборачиваясь к ней. - Врешь, сука! Ты все понимаешь! Это я не понимал, что ты нюхачка. И Чара с Принцепсом тоже, дураки. А ты как раз хорошо все понимала. И теперь ты ответишь. На Земле быстро определят планету, где тебе некого будет натягивать.