Только сейчас до меня стало доходить, что причиной отказа послужила Таш. Странное дело: нас с так и не связывали никакие обязательства. Более того, я знал, что, возможно, никогда уже больше не лягу с ней в пост ель. И тем не менее контакт с другой девушкой представлялся мне сейчас оскорбляющим память наших встреч. Похоже, я вел себя глупо, но заставить себя поступить умно я не мог.
– Девятый так девятый, – согласилась девушка. – Я до утра свободна.
– А утром обратно?
– Нет. Утром я веду платформу в село.
– Ты работаешь на чистильщиков?!
– Ну да. А что?
Я понял, что выдал себя интонацией.
– Так… Я тоже с ними работал. До сих пор не заплатили.
– На Восстановление нельзя работать за деньги!
– Ну, – я с сомнением покачал головой, – кушать ведь что-то надо.
– Каждый, кто не болен, должен что-то сделать для Восстановления, – назидательно сказала девушка, не поворачивая головы. – Я раньше тоже жила для себя. Но потом подумала: у меня нет детей, я занята меньше других. Я пошла и сказала: "Хотите, буду водить платформы в село?" Там был такой главный, с желтыми глазами. Он меня обнял и дал веточку мергса. Я ее долго потом носила. Вот здесь.
– Как же тебя не обнять? – улыбнулся я. – Ты красивая.
– Если бы он захотел, я стала бы жить в его доме. Но только в этом совсем нет смысла. Он там почти не бывает. Знаешь, я думаю, он вообще не спит. Я тебе скажу: это герой. Ты себе даже не представляешь, как трудно служить Восстановлению. Они там все герои. Я сделалась счастливой, как пришла к ним. Теперь меня уважают.
– Ты теперь тоже героиня.
Она не заметила иронии.
– До этого я жила, как зародыш. Теперь я пробила скорлупу. Сейчас стоит задача: справиться с хайси. Как ты думаешь, мы справимся? Я дала клятву. А потом, когда мы уничтожим хайси, мы примемся за другие дела. В Керсте много несделанного! Хвара говорит; "Нельзя быть счастливым, когда вокруг все плохо".
– Хвара?!
– Да. Старший Встречающий. Ты знаешь его?
– Слышал…
– Он говорит, что мы должны забыть о себе, пока не закончим Восстановление.
Я внимательно посмотрел на медный затылок с коротко остриженными волосами и внезапно вспомнил волосы, торчащие из мясистых ушей Хвары.
– Послушай, – с сожалением сказал я, понимая, что вряд ли смогу достучаться. – Вот ты веришь Хваре, хочешь отказаться от всего. А вдруг он обманывает тебя? Ну может же так быть, что у него другие, личные цели. И не нужно ему никакое Восстановление, а нужна власть над людьми. Или, допустим, деньги. Наворует денег и сбежит. Что тогда?
Лиш затормозила так резко, что меня бросило вперед.
– Вываливайся!
Она сидела не оборачиваясь, но я увидел, как побагровела ее шея над вырезом разлетайки.
– Выводи сандалии! Быстро! Я тебя дальше не везу. Ты – клановая липучка! Подавись волосами со своего языка!
От неожиданности я растерялся, но тут же быстро взял себя в руки. Надо было срочно спасать положение, тем более что мы не доехали даже до крепости основателей, откуда, как я знал, ходили перевозки.
– Молодец, – сказал я совсем другим голосом и засмеялся. – Ты правильно отзываешься на такие слова. Успокойся. Я – личный советник Принцепса.
Мне захотелось тебя проверить. Конечно же, чистильщики делают очень важное дело. Я просто не знаю, как бы мы существовали без них.
Лиш Бер Дарда продолжала сидеть, не трогаясь с места, но краснота с ее шеи начала спадать.
– Это плохая шутка, – напряженно сказала она.
– А это не шутка, – отозвался я. – В стране очень тяжелое положение. И мы хотим знать, кому можно доверять.
– Ну и как, – медленно набирая скорость, спросила Лиш, – мне можно?
– Тебе можно, – серьезно сказал я. – Ты прочный друг. Я уже пожалел, что не согласился остановиться.
– Еще не поздно, – пробормотала она.
– Нет. – Я погладил ее сзади по щеке. – Давай оставим это на вечер. Хочется побыть с тобой, не глядя на часы.
Я вылез на Разделителе, еще раз условившись с Лиш о встрече, на которую не собирался идти, и направился к Зеленым воротам. Все то время, которое я шел дворцовым радиусом, пополам рассекающим административный квартал, меня не оставляло чувство, что сейчас я буду арестован. Я прекрасно понимал, что о случившемся с Чарой и Корой никому еще не известно, а даже если б и было известно, вряд ли бы кто-нибудь догадался связать их исчезновение со мной. Но спину неотвязно кололи иголочки чужих угрюмых взглядов, мутный страх предательски плескался в желудке, а ноющее предплечье не давало забыть, что от главной улики мне не избавиться еще несколько дней. Л только когда знакомый солдатик в карауле приветственно махнул мне рукой и посторонился, пропуская внутрь, я смог немного расслабиться и переключиться на то, что ждало меня впереди.