– Вас опознали, – угадывающе сказала она. – Да, – ответил я, переводя дух. – Но это была не сходка чистильщиков, Ракш.
Сердце после быстрой ходьбы колотилось как сумасшедшее. Я давно не бегал и теперь тщетно пытался отдышаться, прислушиваясь к гулким ударам у себя в груди. Совсем недавно мы стояли здесь втроем, полные надежд и планов, и слушали напутственные советы Ракш. Теперь в маленькой комнатке оставалось слишком много пустого места, и от этого мне было холодно и неуютно.
Я рассказывал Ракш о случившемся, а перед глазами, словно в тумане, качалось жабье лицо Хвары и звенел над ним отчаянный крик Протазана: "Уходи! Уноси услышанное!"
Вот я ушел и унес. И что теперь делать с этим? Как можно предотвратить ставший уже неизбежным путч?
– Значит, они связались с "волчатами", – задумчиво произнесла Ракш, когда я умолк. – Ах, ты ж, Хвара, мерзот вонючий. Зря я тогда отпустила тебя. Говорили ведь мне…
Глядя на погрузившуюся в молчание Ракш, я думал о том, что не имел права привлекать ее к этому делу. Вначале я пришел просто за советом, а потом увидел, что могу взять больше, и, не задумываясь, использовал ее в своих целях. Тогда меня волновали только препятствия, которые мне предстоит преодолеть, но никак не Ракш. Теперь, когда Базука попал в плен к "волчатам", над ней нависла вполне реальная угроза. Если она погибнет, причиной ее смерти буду я.
"Она знала, какой это риск, – сказал я себе, испытывая жгучий стыд. – Но она любит тебя и потому согласилась. Мужчина не должен был делать этого. Ты перестал быть мужчиной за эти месяцы, Тера Витварги. Зачем ты полез в то, что тебя не касалось, и еще втянул в это других людей? Протазан уже заплатил за твое любопытство. И Базука скоро заплатит. Расскажи теперь Ракш, что ей делать, когда за ней придут".
Ракш нужно было выводить из-под удара любой ценой.
– Тебе надо немедленно уходить, – сказал я вслух. – Ты можешь где-нибудь отсидеться?
– С какой это стати? – удивилась Ракш.
– Всех твоих сил не хватит, чтобы защитить тебя от «волчат» с чистильщиками.
– Меня? – возмутилась Ракш. – Меня не надо защищать! В лабиринт легко лишь войти. Это они должны испытывать страх! И они мне заплатят за Протазана с Базукой. Лично Хвара! Тебя волнует, как остановить путч? Надо срезать головку. Я беру на себя Хвару, у меня свои счеты. Убей Чару – и Дело сделано! «Волчата» без них ничего не смогут.
– Чару? – Я почувствовал, как внутри меня сработали невидимые ограничители, впаянные в мозг за многие годы работы в патруле. – А ты уверена что это необходимо?
Сощурясь, Ракш внимательно изучала мое лицо.
– У тебя есть другое предложение?
– Можно убить и Хвару, и Чару, – попробовал защититься я, – но в заговоре задействованы сотни и даже тысячи человек. На место этих придут другие.
Губы Ракш презрительно скривились.
– А ты трус, Тера, – объявила она. – Если бы я знала, то не стала бы жертвовать ради тебя своими людьми. Конечно, мои люди – не твои люди, ты им ничем не обязан.
Я вспыхнул от обиды, но постарался сдержать себя.
– Ты несправедлива, Ракш. Я ненавижу их всех не меньше тебя. Но у меня своя война.
– Своя война? – Глаза Ракш стали пустыми, словно она глядела сквозь меня. – Ну тогда иди. Иди делай свою войну. Только ко мне больше не приходи. Я для тебя кончилась.
У меня было такое ощущение, словно я получил пощечину. Слова, которые я хотел сказать в свое оправдание, застряли у меня в горле. Я непроизвольно дернулся и, промедлив несколько секунд, молча повернулся и вышел.
"Конечно, Ракш по-своему права, – угрюмо думал я, шагая по бесконечным коридорам втиральни к светлому пятну выхода. – Если убрать вожаков, мятеж временно захлебнется. Но корни проблемы не в этом. И даже не в том, что вместо убитого Чары придет Кора, а после Хвары «волчатами» займется Стура. Суть в том, что огромное число жителей Керста крайне раздражено тем, что творится. Они полностью отдали себя восстановлению разрушенной страны. А что получили взамен? Голод, нищету и отсутствие каких бы то ни было понятных перспектив. Эти люди поддержат любого, кто пообещает им радикально изменить положение дел. И так будет до тех пор, пока на планете сидит рой. Можно убить того, этого, разогнать чистильщиков, переловить "волчат". И все равно возникнут новые чистильщики, а невыловленные старые станут их "горными друзьями". Пока рой не достигнет своих целей, все будет повторяться снова и снова в разных вариантах. Так что у меня действительно своя война. Кто б только подсказал, как ее вести?"
Я миновал атрий и вышел на улицу, чувствуя ярость, смешанную со стыдом. Я понимал, что никогда больше не увижу Ракш, и по-настоящему радовался этому. Вчера я был полным дерьмом по отношению к ней, но сегодня она превзошла меня. Все вышло плохо. Так плохо, что лучше бы я вообще не приходил сюда. Лицо у меня горело, и уши словно заложило ватой. Остановившись рядом со входом, я тяжело сглотнул и огляделся. Мне почему-то казалось, что меня должны ждать чуть ли не у самых ворот, но улица была пуста, и лишь в отдалении две маленькие девочки играли в мяч.