Распни Его

— Милая моя, душечка Аликс. Я не знаю, как выразить тебе мои чувства. Любовь полонила меня. Ты стала моей госпожой, моей царицей. Я люблю твою душу, сердце, ум, твою набожность, твою чистоту, твои взгляды на жизнь. Я так сильно и крепко тебя люблю, что и высказать не сумею. Порою мне кажется: ты не только моя возлюбленная, дорогая невеста, ты моя родная, милая сестра. Мы родились друг для друга, нас соединила воля Провидения, и ничто никогда нас не разъединит…

Она повернула к нему прелестное лицо. Под лунным светом она была, как богиня, прекрасна. Таинственной глубиной блестели глаза; полуоткрытые жаркие губы как будто ждали поцелуя; под легкими складками платья проступало точеное, живое, горячее тело. Нежным, почти материнским движением рук она обняла его, прижала крепко и поцеловала долгим горячим поцелуем. В этом поцелуе соединились ласка и нежность сестры, целомудрие и стыдливая девичья страсть невесты. Так истомно и сладко затрепетало тело!

— Ты прав, Ники. Есть нечто чудесное в любви двух душ. Они сливаются воедино и ни одной мысли не таят друг от друга. Радость и страдания, счастье и нужду они переживают вместе, и от первого поцелуя до последнего вздоха они поют о любви. Истинная любовь — дар Божий. С каждым днем она становится все сильнее, глубже, полнее и чище. С беззаветной преданностью к тебе я останусь навсегда. Мои самые горячие желания и молитвы, — это сделать тебя счастливым.

Они снова погрузились в созерцание. Часто молчание любви красноречивее слов. Их влекла и чаровала огромная таинственная стихия моря. В душе были восторг и умиление. Будто сливались они с какой-то неразгаданной мировой тайной. Всем очарованным сердцем чувствовали могущество и силу Божества, отблеск какой-то неисследимой предвечной тайны, отблеск Творца, создавшего Вселенную.

«Ни одной мысли не таят друг от друга»… Аликс высказала это суждение как ее общий идейный взгляд на взаимоотношения близких людей. Но это прозвучало для жениха как напоминание. Ему захотелось тотчас же все рассказать Аликс, исповедаться перед ней в своей прошлой жизни. Николай Александрович лишь одно мгновение колебался: а не огорчит ли он своим сознанием невесту, не нанесет ли он ей рану; не лучше ли обождать? Но он не удержался на этой мысли и сказал:

— Аликс, ты такая чистая и непорочная, что мне хочется очень сильно, какое-то непреодолимое чувство подсказывает мне… Одним словом, я хотел бы тебе рассказать о моей прошлой жизни то, чего ты не знаешь. Я не хочу ничего скрывать… Но, может быть, это тебя огорчит…

— Мой дорогой, милый Ники. Это меня не огорчит. Мы каждый год ходим к исповеди; несем наши сокровенные и тайные грехи в надежде, что милосердный Господь все простит. Наоборот, я хочу, чтобы твоя душа всегда была открыта передо мною, как и моя перед тобою. Говори и ничего не бойся.

Ободренный жених поведал о своих невинных амурных прегрешениях. А когда он кончил рассказ, Аликс ему сказала:

— Обожаемый, бесценный мальчик, да благословит тебя Господь. Что прошло — прошло безвозвратно и не вернется вновь. Будущее скрыто для нас, и только настоящее мы можем считать своим. Так сказал один очень умный человек. Говори мне обо всем, душка. Смотри на меня как на частицу тебя самого. Мой единственный, любимый…

А на другой день, вероятно, чтобы окончательно покончить с вопросом о сделанных признаниях, Аликс написала в его дневнике, на странице от 8 июля: