Расплата за жизнь

Будешь сердитый, когда нынче дом чуть не взорвали! Мы теперь порешили промеж собой по очереди стеречь двор и дом от супостатов. Не то, неровен час, взлетишь из своей коморы неведомо за что!

— А это не вы в милицию звонили, предупредили взрыв? — спросил Сашка старика.

Тот придвинулся ближе и сказал на ухо шепотом:

— Я в милицию не звонил. Им — не верю. А вот чекистам я звонил. Эти — из-под земли выковырнут злодеев…

— А вы запомнили тех, кто заложили аммонал в подъезде? — спросил Сашка.

— То как же? Я к ним три раза подходил. Они на меня осерчали. Пообещали обе ноги с жопы выдернуть и на рогах гулять отправить…

— Как они выглядели? — спросил Соколов.

— А вы на что меня пытаете? Кто сами, что много знать хотите?

Когда чекисты представились, дед мигом подобрел:

— Значит, так! Запоминайте, что проскажу, — описал обоих людей, подложивших в подъезд заряд.

— О чем вы с ними говорили?

— Я поспрошал, кого ждут. Они ответили, что знакомую девушку дожидаются. Тут я чуть не охренел от смеха и спросил: «Это какую девушку? В этом подъезде самой молодой — шестьдесят два года! И та — моя бабка! Другие — и вовсе, в полюбовницах Кутузова были! Ежли они ваши знакомые девушки, то их ждать без проку. Две последние дни доживают. Михайловна — от радикулиту с койки не встает. В постель ссытся. Петровна — второй год как к сыну уехала. Оленьку еще неделю назад схоронили. Ксения — в пансионате давно живет, потому как круглая сирота. Бездетной была. А Полина Яковлевна с внуками на даче. Других девок отродясь в подъезде не водилось. Уж ежли были б, я б их раней вас познал!» Они мне и говорят: «Не шибко ль много знать хочешь, старый хрен?» Ну тут мне и навовсе обидно сделалось! Старым хреном не только сам себя не считаю, ни одна бабка так не лаяла. Ну и пригрозил ухи оборвать. Они мне матерно сказали: мол, вали туда, откуда взялся. И добавили, что у них тут свидание назначено. Я им промеж ног мешаюсь. Я им в ответ, что в своем дворе не мешаю никому. А вот они тут чужие. Тогда тот, что старше, взял меня за шиворот и пригрозил ноги вырвать с жопы, — шмыгнул дед носом.

— Вы после этого сразу ушли? — спросил Соколов.

— Не-е! Гордость не позволила б! Я что? Пацан? Ходил — грудь колесом! Они на время ушли. Осерчали иль ждать устали. Кто знает? Ну и мне стынуть надоело во дворе. Ить не барбос бездомный. Пошел к бабке! Домой! Чаем решил отогреться. И только старуха моя налила мне в кружку, я хотел пересесть от окна к телевизору, да оглянулся. Вижу, эти двое опять пришли. Но не сразу к подъезду. Ождали малость. Я и вздумал за ими глянуть, куда настропалились?

— А как вы из своего окна увидели, что делается в подъезде? Ведь не увидели б…

— Я не с окна. На лестничную площадку тихо прокрался и слежу. У меня сверху весь марш насквозь видать. Я голову свесил, смотрю, куда пойдут. А они и не думали никого навещать. Ить их за воров принял. Они враз чего-то из чемоданчика достали. Быстро так, спешно что-то делали. Промеж собой матом говорили. Другое не разобрал. Последнее, что дошло до ушей, меня наполохало:

«Готово! Пизданет классно!» Я не понял про взрыв. Но дошло: что-то хреновое устроили, — и бегом к телефону.

— Почему не назвались. Не сказали, что живете здесь?

— Спугался, сынок! С тридцать седьмого году боюсь чекистов.

— Сидеть пришлось?

— Чур меня! Бог миловал!

А чего ж нас не испугался?

— Думал, что тоже к нашим девкам пришли. Уже опять хотел звонить. Да вишь, обмишурился!

— А кто, кроме вас, двор сторожит?

— Никто, родимые! Я вас на пугу взял. Кто кроме меня двор и дом доглядит? На мне — едином мужике, как на подпорке, весь порядок держится, — закряхтел старик, полез за махоркой.

Чекисты, немного задержавшись с дедом, позвонили Щеглову и утром встретились с начальником милиции города. Со слов старика описали двоих, готовивших взрыв в подъезде.

Начальник милиции недолго вспоминал.

— Это Серов Валерка и Мишка Чикин, — сказал уверенно.

— Кто такие? — поинтересовался Вадим.

— Оба с военного завода… Ворюги редкие. Недавно хотели стать Предпринимателями. Но не получилось у них.

— Ваши ребята пусть возьмут обоих. А следствие — наше! — сказал Соколов.

И уходя, попросил позвонить ему, как только подозреваемые будут доставлены в милицию.

Но ни на работе, ни дома не нашла милиция подозреваемых. Они словно испарились. Их искали по всему городу. Их фотографии имели все оперативники и работники ГАИ.

Чекисты ждали.

Милиция сбилась с ног. Устроила засады возле домов. Но подозреваемые не объявлялись. Куда они делись, не знали ни жены, ни дети. На работе их уволили за прогулы…

— Может, в деревне имеются родственники и отсиживаются там, пережидая бурю?

— Да нету у нас никого в деревнях! Вся родня померла! — говорила жена Серова, не знавшая, за что ее Валерку разыскивает милиция.

— А случалось ли раньше ему надолго исчезать из семьи?

— Бывало! Он — кобель! Я его частенько колотила за шкоды эти!

— Никого в деревне нет. Да и были б, кто его принял бы? Мой Мишка ни хрена не умеет. Только водку жрать горазд.

— А куда же подевался ваш муж? — спросили жену Чикина.